- Ты с ума сошла! Хочешь всем раззвонить о том, чем мы собираемся тут заняться?
- Только одному человеку. Дальше него информация не пойдет, не беспокойся.
- Откуда у тебя такая уверенность? Ты видела этого парня всего-то пять минут.
- Этого достаточно, - Чандра сама удивлялась на себя. Откуда в ней такое настойчивое желание втянуть парня в их со Стюартом авантюру? Разве не приехали они сюда специально, чтобы иметь возможность работать спокойно вдвоем, только вдвоем, без постороннего нежелательного вмешательства? Так, чтобы их оставшиеся далеко позади коллеги не могли совать в их дела свои любопытные носы, и даже прознать не могли о том, что есть что-то, во что можно эти носы сунуть. - Пяти минут мне хватило, чтобы понять: слова из него нужно тянуть клещами. Он не болтун.
- Всего лишь твое впечатление, - проворчал Стюарт. - А что ты вообще о нем знаешь? Выкладывай.
Чандра честно подумала. О Рэндалле знала она маловато - фактически только то, что сообщил ей Брайан (о котором кстати не следовало упоминать ни при каких обстоятельствах).
- Он бывший байкер. Семь лет назад он попал в аварию, и с тех пор больше не ездит. Да и не ходит. Полагаю, он сильно травмировал позвоночник - у него отказали ноги.
- Вот как? - Стюарт взглянул на нее с неожиданным интересом. - Очень серьезная травма, вероятно?
- Не могу сказать, травма ли серьезная, или врачи, которые им занимались, не слишком умелые. Сам знаешь, нормального специалиста теперь днем с огнем не найти, сплошные костоломы, к которым в руки-то страшно отдаваться.
- Думаешь, они его и доломали?.. - взгляд Стюарта стал отсутствующим, он явно что-то обдумывал про себя. Чандра поняла, что в нем заговорил профессиональный интерес.
- Не исключаю, - ответила она осторожно, раздумывая, куда этот интерес может его завести. - Так или иначе, он живет отшельником, ни с кем не водится. Насколько я знаю, у него нет ни родных, ни друзей. Местные его, кажется, не слишком любят - характер у него не очень...
- Однако, я смотрю, ты времени не теряла! - Стюарт прищурился, и стекла его очков подозрительно блеснули. - Наверное, уже с половиной города успела познакомиться? Надеюсь, ты ни с кем не болтала о том, о чем не нужно?
- Не держи меня за дурочку... Так что ты скажешь на мое предложение?
Стюарт задумчиво крутился на кресле, прижав длинный костистый палец к серым губам. В туманном льдистом взгляде его мелькали обрывки мыслей, таких быстрых и путанных, что Чандра никак не могла их разобрать. Она привыкла уже, что, если Стюарт задумался, никогда нельзя понять, о чем именно он думает. Поэтому понять она не пыталась, а молча ждала. И прикидывала про себя, как лучше сформулировать предложение, с которым она хотела обратиться к Рэндаллу. Он может захотеть знать подробности, а подробности Чандра никак не могла ему рассказать. Во всяком случае, ни в коем случае не сразу.
- На том оборудовании, которое мы смогли с собой привезти, - заговорил Стюарт как бы про себя, - едва ли можно нормально работать. Черт знает что это, а не оборудование. Раздобыть нужную аппаратуру здесь, на месте, едва ли возможно...
- Ты не только здесь, ты вообще нигде, кроме как в Центре, ее не найдешь, - поддакнула Чандра. - Ее можно только собрать самим, а мы с тобой ни черта в этих делах не смыслим.
Взгляд Стюарта прояснился.
- Думаешь, если этому парню объяснить, что нам нужно, он сумеет?..
- Что толку сидеть и рассуждать? Давай попробуем поговорить с ним.
- Попробуй, - решился вдруг Стюарт. - Только осторожно! Не болтай лишнего. Ты говоришь, что он не болтун, но зато он наверняка хорошо умеет слушать... и делать выводы. А вообще, может быть, мне стоит самому поговорить с ним. Можно это устроить?
Чандра присела на подоконник и задумалась. Собственно, кто мешает Стюарту навестить Рэндалла под предлогом поломки... ну, хотя бы, часов? Никто. Вопрос в том, станет ли Рэндалл с ним разговаривать. С гостями он откровенно нелюбезен; что до Стюарта, то у него совершенно нет подхода к людям (вспомнить хотя бы сцену с любопытным мальчишкой, встречать которого негостеприимный Стюарт вышел с ружьем). Коллеги в Центре категорически не любили с ним общаться; а некоторые откровенно его ненавидели... Чандра была одной из немногих, у кого не случалось нервного припадка при мысли о тесном сотрудничестве со Стюартом.
- Можно, я думаю, - сказала она наконец. - Если он заинтересуется, вам придется рано или поздно увидеться. Но давай все-таки для начала я сама "закину удочку". Все равно я завтра к нему еду.
- Хорошо. И расспроси его при случае, что у него неладно с ногами. Кто его лечил, когда и где...
Ага, подумала Чандра, так он мне все и рассказал. Да и чего это я в разговоре с калекой стану поднимать эту несомненно болезненную для него тему?.. А Стюарта, похоже, не на шутку разобрал профессиональный зуд! Это и неудивительно, если учитывать, как долго ему в руки не попадал ни один потенциальный пациент. Чандре и самой было знакомо подобное состояние, когда буквально чесались руки после долгого бездействия. Но что Стюарт рассчитывает сделать в одиночку?
- Боюсь, для таких вопросов мы еще не слишком близко знакомы, - усмехнулась Чандра. - Впрочем, будет видно.
Стюарт еще посидел недолго, слегка поворачиваясь вместе с креслом вправо и влево и уставив глаза куда-то в пространство перед собой. В глазах его больше не мелькали никакие мысли, они были пусты и безжизненны. Просидев так минуту, Стюарт вдруг глубоко вздохнул, и не произнося ни слова, вдруг резко крутанул кресло, одним движением оказавшись повернутым лицом к монитору. Снова ожил винчестер, защелками клавиши. Чандра отошла от окна и спустилась на первый этаж дома. Половина комнат здесь была захламлена и покрыта толстым слоем пыли и песка. Она все хотела прибрать в них, но никак не могла всерьез собраться. В конце концов, ими все равно никто не пользуется и пользоваться не будет.
Чандра прошла по пыльному затемненному коридору и остановилась перед обшарпанной дверью. За ней находилась комната, заглянув в которую, так испугался Дани. Чандра его хорошо понимала. На нее саму комната временами наводила жуткий страх. И это при том, что она-то прекрасно знала, что находится в ней. Бедный Дани!..
С минуту Чандра постояла перед дверью, положив руку на округлую рукоять, как будто собиралась войти. Но входить она не собиралась. Нет уж, увольте. Когда она бывала там одна, ей всегда казалось, что за ее спиной к ней тянутся сотни тонких, истощенных, обескровленных рук, которые вот-вот вцепятся ей в волосы, вонзят пальцы в шею, начнут яростно царапать спину... Ощущение было ужасное... Пусть Стюарт сидит там часами в одиночестве - она знала, что он не испытывал ничего подобного и вообще был совершенно равнодушен к жившим в комнате существам... или предметам... Чандра не знала, как назвать их.
И постояв так, она отпустила рукоять и, тихо ступая, как потерянная, вновь поднялась на второй этаж. Ее, как и Стюарта, ждала работа. К сожалению, Чандре совсем не хотелось ею заниматься и, к сожалению, ее, этой работы, было много. Так много, что впору было засаживать за компьютеры целую армию специалистов. Но вместо армии была только она и Стюарт, и бессонные ночи, и минимум оборудования, и полное отсутствие живого материала.
- Я, наверное, была не в себе, когда согласилась бежать из Центра, - тихонько сказала Чандра себе под нос. - Где была моя голова?.. Мы никогда не осилим это дело.
***
Чандра хоть и не ждала любезного приема, все же отрывистый голос из динамика, похожий на лай ("Кто?"), заставил ее вздрогнуть. Она назвалась и напомнила, что неделю назад оставляла заказ на ремонт некоторой аппаратуры. "Ага, - донеслось из динамика, как показалось Чандре, многозначительно. - Ну, заходи".
После щелчка дверь легко открылась, и Чандра вошла в мастерскую, взглядом отыскивая хозяина. Как и в прошлый раз, она увидела его за рабочим столом, с паяльником в руках. С полминуты он сидел, не поднимая головы и, как видно, заканчивал какую-то работу, потом отложил паяльник, посмотрел на гостью и жестом пригласил подойти. Чандра отметила, что он вроде бы слегка осунулся, и худоба эта еще резче обозначила его и без того тщательно вылепленные природой или небесным скульптором черты. Глаза же у него были уставшие, покрасневшие, и он беспрестанно щурился, словно был не в силах держать их открытыми.