Сам прием пищи осуществлялся строго по команде.
Десять человек (отделение) подходят к столу и становятся по пять вдоль каждой стороны. Таких столов десять штук, так как нас рота и еще чуть-чуть.
Когда все встали по местам и уже морально готовы к приему пищи приступить, то начкурса гаркает команду: “Курс, садись!” Мы плюхаемся на скамейки.
Как правило, сесть одновременно, то есть красиво, четко и слаженно (как положено в армии), чтоб глаз начальника радовался, и на нем выступала гордая слеза умиления.
У нас никогда с первого раза не получалось.
Поэтому начкурса орет: “Встать!” Встаем. Начкурса опять: “Курс, садись!” Плюхаемся, замираем. И так несколько раз подряд.
Если все удачно сложилось, то подается следующая команда: “Раздатчики пищи, встать!” Встают те, кто сидит во главе каждого стола, где стоят алюминиевые бачки с едой. Если завтрак или ужин, то один бачек, если обед, то два.
Надо ли говорить, что команды “Встать!” и “Сесть!” звучат еще несколько раз, так как раздатчики пищи тоже люди и должны синхронно подняться со своих мест. Только после очередного “встать/сесть” звучит долгожданная команда: “К раздаче пищи приступить!”
Ну прям как на зоне, чесслово.
Ладно, мы не гордые, кушать больно хочется. А время же идет. На прием пищи отводится строго полчаса. Кто не успел, как говорится, тот опоздал.
Есть хотелось всегда, особенно на КМБ (курс молодого бойца). Тогда нас гоняли и в хвост, и в гриву перед присягой. Даже у самых пухлощеких подбородки подобрались и втянулись, а глаза ввалились.
Из самой еды нам больше всего не нравилась сечка.
Википедиа дает такие значения сечки:
- дроблёная крупа;
- сельск. мелко нарубленная солома с отрубями, идущая на корм скоту;
- жарг. тюремная еда.
Что вам больше нравится, то и выбирайте. Данную пищу мы иногда уважительно именовали “секан”.
В общем, это такая серо-бурая безвкусная клейковидная масса, полная питательных углеводов и, наверное, жутко полезная для молодых и растущих организмов. Эта, с позволения сказать, еда и в теплом виде не очень, а к нам она чаще попадала в остывшем состоянии, то есть совсем слипшаяся, мертвая и несъедобная.
Как мы только над сечкой не изгалялись.
Делали из нее торты. Для этого брали бачок с сечкой, переворачивали его вверх дном, вытряхивали кашу, принявшую форму бачка, на тарелку. Таким нехитрым образом получали заготовку.
Затем брали салфетки, скручивали их в тонкие плотные трубочки и втыкали в заготовку. Так получались свечки.
Потом брали перец и соль и обильно посыпали “торт” со всех сторон, имитируя сахарную пудру и глазурь с узорами. Получалось почти съедобное нечто, издали напоминающее торт. Желающих вкусить столь чудное творение военного разума никогда не находилось. Дураков нет.
Делали даже двух и трехэтажные конструкции. Для этого нужны были бачки разного диаметра - побольше и поменьше. Брали с соседнего стола бачок другого диаметра и делали “свадебный многоэтажный торт” с сюрпризом. Если начальства не было поблизости, то иногда поджигали самодельные свечи-салфетки для антуража. Все должно было быть по-настоящему.
Знакомый десантник рассказывал, что они в учебке с сечкой поступали проще. Просто брали бачок и резко вскидывали его вверх. Содержимое стремительно преодолевало силу земного притяжения и выстреливало в потолок, где самофиксировалось. Масса же клейкая.
Тут самое главное было не заржать в голос. Если следы жизнедеятельности в виде крупного пуска каши правильной формы на потолке оставались незамеченными в течение продолжительного времени, то потом оно настолько присыхало к потолку, что отодрать не представлялось возможным.
Приходилось сбивать шваброй или другим длинный и крепким предметом. Как поведал десантник, у них во многих местах на потолке в столовой были видны темные круги от метких попаданий.
Если вас судьба вдруг занесет в солдатскую столовую, то обратите внимание на потолок. Вдруг увидите что-нибудь интересное.
PS Хорошо, что коровы не летают.
(вместо заключения)
К вопросу о фамилиях
Задний проход - это орган, но не половой
Вспомнились забавные случаи с нетривиальными фамилиями, свидетелем которых был я сам или слышал рассказы от проверенных людей.
Помнится был у нас на курсе один курсант. Был он очень неспешащий по жизни и особенно в учебе. Его на втором курсе отчислили, а потом он восстановился на другом факультете и благополучно окончил Волшебный университет. Но я не об этом.
Фамилия у него была Яхатин. У нас по курсу ходили такая шутка, что это единственный человек на факультете, у которого фамилия начинается с буквы “Х”.
Просто он был человеком, как я уже писал, неторопливым и поэтому, когда преподаватель спрашивал, как его зовут, то в ответ слышал: “Я..(пауза)..хатин”. Препод смотрел внимательно в журнал и переспрашивал. Ответ тот же. После этого преподаватель давал журнал командиру группы и говорил, чтобы тот вписал в него данного курсанта, так как Хатина нет в списках. Его и не было. Был Яхатин.
Прикол поменьше был на соседнем курсе. Там учился курсант по фамилии Сур. Каждый человек в военной форме (и не только) знает, что СУР - это аббревиатура от “самоуправляемой ракеты”. Поначалу смеялись, потом привыкли. Привыкли же мы к полковнику Спасибо.
Единственное к чему мы долго не могли привыкнуть, так это к экзотической фамилии парня с соседнего факультета.
Представьте такую картинку. Курс молодого бойца. Ежевечерняя проверка всего личного состава. Это когда все факультеты строятся на плацу и единомоментно проверяются.
Так вот. Все стоят по стойке “смирно”. Тишина прерывается только выкриками фамилий и откликами “я”. Типа, пароль-отзыв. И в этой рабочей тишине с соседнего фланга долетает командирское: “..уй!” И на это “..уй” кто-то выкрикивает: “Я!”
В первый раз мы даже не насторожились. Ну мало ли что может послышаться воспаленному от хронического недосыпа мозгу.
Но на второй, третий и все последующие разы история с “уем” повторялась. Когда же мы поняли, что все это взаправду, то не смогли сдержаться. Чем больше гасишь в себе желание поржать, тем больше тебя изнутри распирает и шутка кажется смешнее.
По команде “смирно” ржать как лошадь категорически запрещено. А мы ничем себе помочь не можем. Смешно же. И так каждый день после выкрика “..уй!” и отклика “Я!” половина нашего курса, которая была ближе всех к соседнему факультету, выпадала в осадок и мелко тряслась от хохота.
Потом мы все же выяснили, что фамилия была на самом деле Пуй, просто первую букву было плохо слышно.
Другие две истории дошли до меня от старших курсов. Первая про курсанта по фамилии Голуб. Фамилия как фамилия. Ничего примечательного. Но вот однажды преподаватель по фамилии Голубь, знакомясь со списком личного состава, обрадованно ляпнул не подумав: “О, курсант Голуб. А мы с вами почти однофамильцы”. На что услышал в ответ: “Да, почти. Только у вас конец мягкий”.
И, наконец, рассказ про полковника по фамилии Борщ.
Когда он ходил дежурным по Волшебному университету, то иногда по телефону у него мог состояться следующий диалог:
- Слушаю, полковник Борщ.
- А макароны?
Наряд по столовой. Продолжение
Хрень редьки не слаще
Как и было обещано выше, продолжаю описывать казусы наряда по столовой.
Лучшее время для того, чтобы нести службу для себя лично, ну и для желудков остальных окружающих, было с субботы на воскресенье.