– Никитична, ты натюрморт решила написать? Давай уже беги за ведром с тертой морковкой. – Феня, любезная моя, это же обычный человек, вы его, как на убой накормить решили?– проворчал проходящий рядом супруг.
– Ничего, завтра доедим, и вообще, надо сделать все так, чтоб за державу не было обидно.
Муж махнул рукой и поплелся делать навес на дворе, чтобы в случае дождя можно было посидеть, в доме-то вся улица не поместится.
И вот этот знаменательный день настал, к дому подъехало несколько иномарок, из первой выскочила дочка, что-то объясняя большому накаченному мужику с чемоданом в руках.
Вскоре из машины вышел, маленький и щуплый мужчина, с огромными глазами, и искренней улыбкой, как у ребенка.
– О, май гад! Раша! Настоящий русский диврэвня и крестьяне! – вылепил он на одном дыхании, при упоминании крестьян толпа, которая собралась поглазеть на американца, ехидно захихикала.
– Хай, житэли русский диврэвня! – он улыбался и чуть ли не прыгал на месте.
После минутного восхищения, он наконец-то обратил внимание на женщин в сарафанах, с красными щеками, и улыбками похожими на оскал.
– О май гад! Матрешки! – он схватился за голову.
– Он непутёвый? Кого он там гадом называет? – тихо прошептала Ильинична.
Матрешки запели, начали водить вокруг гостя хороводы, потом передали ему каравай.
– Мэри? Это что? – он с ужасом смотрел на огромный хлеб с косичками, в середине которого стояла маленькая чашечка с солью.
– Джон, это каравай, его нужно окунуть в соль и съесть! – пояснила Катя.
– Окей! – недолго думая он оторвал корочку, и что есть силы, зачерпнул соли и съел. Отплевывался, конечно, долго, но боевое крещение прошел.
После шумной встречи, он захотел в душ. А душ летом, какой, на улице, бочка с водой, да деревянный каркас, оббитый железом. Муж Ильиничны пару минут объяснял, как им пользоваться.
Спустя полчаса, Джон пришел, укутавшись в теплое полотенце, и заявил, что горячую воду отключили.
– Да не, – по-простому начал он, – Это теплая вода у тебя закончилась, я тебе из колодца долил.
Настал вечер, вся улица собралась на посиделки, за столом. Мужики наперебой рассказывали истории, то про медведей, то, как голыми руками ловили рыбу, чуть ли не в два метра длиной.
После очередной рюмки «русский водка», а в действительности шестидесяти градусного самогона Ильиничны, кто-то решил напугать гостя и одевшись в старую шубу, с ревом выскочил из темноты. Иностранец не испугался, а что-то бормоча на своем, ринулся в бой.
– Я убить медвед! – с воплем бросился мужика в шубе.
– Убьет Иваныча! – мужики бросились спасать «медведя».
Пока американец дубасил половником Иваныча, мужики орали : «Прикинься мертвым!», бабы спрятали половину самогона..
– Я победить медведа, фото с трофей! – американец достал камеру.
Машка, дочка Ильиничны, сделала пару кадров, хорошо, хоть в темноте не было выпученных глаз Иваныча, которого американец придавил ногой. На этом успокоились. Застолье пошло по новому кругу, выпили за медведя, потом обнаружили, что выпить-то нечего, и кто-то принес на пробу свой самогон. И пошло, поехало. Дегустировали до четырех утра.
Нашим-то мужикам ничего, привыкшие. А этого потом отхаживали полдня.
– О май гад! Май гад! Я умирать!! ( Машка сказала, что это он так Бога зовет). Вы просто не победит народ, после вчера банкет, сегодня вы бодры или, как это называт? – с ледяным полотенцем на голове, он лежал на кровати, периодически, что-то бормотал на своем языке.
К обеду он отошел, покушал манки, ополоснулся ледяной водой. И решил осмотреть дотостопримечательности. Его так поразила деревня, что он гостевал у нас почти неделю.
– Алёшенька, я тут давеча у Федора Никитича был, дочка его, Ленка, замуж вышла в соседнюю деревню, тут километров десять, не больше. Как к нам из города ехать, не на право, а прямо надо ехать. Так вот чего хотел рассказать. У Никитича сват, человек удивительный, во-первых, везучий на приключения, во-вторых, любитель выпить, а в-третьих, его чувству юмора мог бы позавидовать сам Петросян. Так вот, вид у свата немного доходящий, как он сам говорит ни крови, ни кожи. Высокого роста, с блестящей, как зеркало, большой лысиной. Долго сосед не пил, пока повод не появился. Свадьба старшего сына. Невестка, Ленка, добрая, всем всегда поможет, подскажет.
После недельного гуляния, сват естественно отходил долго, и остановиться не мог. Хоть и безобидными концертами, нор родню сильно донимал. Каждый вечер играл на баяне и пел частушки. Свекровь и муж уехали в город по делам, и приказали Ленке пьяного свекора из дома не выпускать.