– Ну, карточки на памятник мы сделали. А мне вот интересно, как мы будем выглядеть, лежа у гробу? – выдала хмурая Никитишна.
– Тьфу, еще одна! – выругалась Сергеевна.
– Значит, фотографию делать не тьфу, а тут тьфу? – удивилась Никитишна
– Девочки, а давайте фотографа позовем сюда, спросим, сколько будет стоить, а то ноги не идут уже, – Николаевна, ты помладше будешь, сходи, позови, а?
Женщина отправилась в салон и вскоре вернулась с взволнованным фотографом, который увидел ужасную картину: только, что делавшая у него фотографию женщина, бездыханно лежала на скамейке. Вторая стояла над ней и что-то бормотала.
– Как же так? Вот же жизнь, непредсказуемая штука! – подумал фотограф, – Вот только зачем ее прямо здесь фотографировать. Ну, это не мое дело.
Женщины перешептывались между собой, пока фотограф, сделав максимально серьезное лицо, фотографировал, развалившуюся на теплой скамейке Никитишну.
– Вот, готово! А вы скорую вызывали? – обеспокоенно спросил фотограф, поглядывая на женщин.
– Сколько ж это будет стоить? – прогремела грубым голосом Никитишна, со скамейки.
Онемевший от шока фотограф медленно начал оседать на землю.
Скороую вызвали, впечатлительного паренька долго откачивали, потому что когда он открывал глаза и видел лицо Никитишны, снова терял сознание.
– Как в воду глядел! – сказала она, глядя на бледного паренька.
2. Бытовые байки Фомича.
Как-то приехали к нам родственники из Казахстана, мой брат, с женой и детьми. Чтобы не ударить в грязь лицом, супруга на износ готовила весь день, так сказать показать наши русские блюда, и гостеприимство, правда чего там показывать я не знаю, брат в России всю жизнь прожил, только лет десять назад уехал. Ну, кто их, женщин, поймет?
Приезжают в гости каждый год, и каждый год супруга пытается их чем-то удивить. К столу всегда водку покупали, а на этот раз моя Татьяна Петровна, решила свояка самогонкой удивить. И пошла не абы к кому, а к бабе Шуре, известной самогонщице на всю деревню.
Гости после дороги уставшие, с удовольствием смели все, что было на столе. И самогонка пошла. Крякая перед каждой рюмкой, брат поучал жену: «Вот это я понимаю! Вот это …эх! Пей! Нигде больше такое не попробуешь!» Бутыль разошлась на ура.
На ура провели мы и вечер. Напробовались гости хорошо, просто замечательно. Таня, с племянниками, играли в скорую помощь и лечили Лариску, жену брата. А я как ужаленный бегал за братом, по всей деревне. Он хотел найти бабу Шуру, и заказать в дорогу еще пару бутылок.
Наутро следующего дня, Лариска отошла первая, сказала, что теперь ее очередь удивлять хозяев, и решила устроить день казахской кухни, показать, что научилась готовить.
Вечером мы снова собрались за столом. Без алкоголя, потому что всех, включая детей, воротило от одного слова. Еще бы всю ночь не спать! Лариска приготовила помимо традиционного плова, еще и бешбармак, это такая штуковина из баранины, говядины и еще кучи премудростей, подается с крепким бульоном.
Сначала, честно говоря, боялись, есть, потом увлеклись и наелись от души. Лариска хитрая баба, прищурив глазки, заявила, что после этого блюда, обязательно нужно пить горячий чай. Мы люди простые, и о каких-то подвохах и не подозревали. Какой там горячий чай, после такой еды, от специй ужасно хотелось пить. И недолго думая мы с Таней напились холодной воды.
Весь вечер о спокойствии можно было только мечтать. Теперь лечили нас. От спазмов в желудке хотелось лезть на стены, крышу или еще куда-нибудь повыше, лишь бы это прекратилось. Этой ночью в скорую помощь играли не только дети, но и взрослые. С довольной миной Лариска, бегала за нами и торжественно объявляла, что предупреждала нас. Такая вот, бешбармачная месть получилась.
Пошла как-то мода в деревне домового вызывать, на карандашах. Странное времяпровождение, но бабы наши так увлеклись, что вечером на скамейке, перебивая друг друга рассказывали, что, же им удалось узнать у хранителя домашнего очага, который и не подозревал о такой подлянке.
Однажды и мои клуши, жена с невесткой тоже решили устроить спиритический сеанс. Когда никого не было дома, кроме них и пятилетней внучки, они достали карандаши, и, сложив каким-то известным только им способом, начали задавать вопросы. Насколько я понял, ответы они тоже получали и долго восхищались. В то время в стране была неспокойная обстановка, поэтому, закончив с бытовыми вопросами, они перешли к политическим. Долго допрашивали бедного домового, да так что забыли о притихшей внучке. Очнулись только тогда, когда бедный и скучающий ребенок вышел с огромными ножницами в руках, отрезанной челкой, практически под корень и новой прической, отрезанными по плечи кудряшками, которые раньше заплетались в длинные косички до пояса. Потерявшие дар речи дамы, около минуты стояли, разинув рты, пока не поняли, что произошло. Бросив карандаши, наперебой начали причитать, отчитывая сначала ребенка, потом друг друга. Они вроде бы и не конфликтные, а тут сцепились, припоминая ситуации давно минувших дней. Их спор решила соседка своим истеричным смехом, которая подумала, что что-то у нас случилось. И прибежала на крики, но вместо чего-то страшного увидела, ругающихся дам, и довольного ребенка, который приклеивал к своей футболке красивый тканевый цветок, аккуратно вырезанный с подола супруги, аккурат на пятой точке.