Когда зашли в дом, проверить все ли в порядке, с соседкой, упали со смеху, все чумазые. Кто в ночнушке, кто в пижаме, лохматые, сажей перемазанные. В коридоре выстроили ряд ведерок. Ленка смеялась громче всех, когда увидела свое ведро, самое маленькое, впопыхах схватила трехлитровое.
– Алёшенька, ты Нюрку соседку не застал? – как всегда начал рассказ Фомич, – Да, не. Она отошла к праотцам, лет пять назад. Склочная баба была, прости, Господи! Не говорят плохо о покойниках! Наверно за счет того, что крови у людей попила, и прожила до девяносто восьми лет! Дык, вот чего я вспомнил то ее. У нас же как, все заняты, без дела сидеть не могут, с утра до ночи в огороде или в саду, а в перерывах за хозяйством приглядывают. Жила Нюрка, в первом браке далеко отсюда. Это лет в семьдесят пять она сюда переехала, поближе к детям. Так, вот, в той деревне, как она рассказывала, хто только не жил, от профессоров до алкоголиков.
Нюрка в селе была и политиком, и синоптиком, и пограничником. Ну и сказочником тоже. Как прибрешет, хоть стой, хоть падай. Со всеми она жила мирно, кроме одного соседа, который межу менял и себе больше земли захватывал. А для нее огород – это святое! Во всех греха Нюрка обвиняла соседа. Так было и в этот раз, после небольшой бури, летом так бывает и в нашей местности, после невыносимой жары. Резко холодает и без грозы и дождя с градом не обходится..
Встала Нюрка пораньше, чтобы в огороде, отставив пятую точку кверху, поработать. Вышла, да чуть сознание на потеряла. Кукуруза была повалена, граница между огородами уничтожена. Назревала война.
С улицы уже слышались завывания и причитания. Разбрасывая проклятия, Нюрка летела на всех порах к соседу.
– Мифка! Мифка! – взвыла она, направляясь, растрепанная, глаза по пять копеек.
– Нюра, что стряслось? – решил подыграть он, прекрасно зная, что она снова начнет пилить его по поводу межи, котору смыл дождь.
– Горюшко-то какое! Ой горюшко мне грешной! Что ж ты ирод усю кукурузу мне повалял! Усю! Вот тебе крест!
– Да зачем же мне твоя кукуруза, Ермолаевна? У меня своей полно! – спокойно отвечал сосед.
– А то ты не знаешь!!! – Нюрка не стала долго выяснять отношения, увидела соседку, которая по мнению её настраивала мужа своего против нее. И Пошла врукопашную. Сосед еле разнял их. И оскорбленная Нюрка ушла домой, а когда спесь прошла, поняла, что челюсти вставной нет. Потеряла в бою. И решила идти просить помощи у другого соседа, дальнего родственника.
– Ой Ваня, сто было-о-о! Ой сто было-о-о! Я ее курку по горбу лупила палкой! Так дрались, так дрались! Сто шелюсть мою уставную потеряли, обышкалася, нигде нету. Там пару жележных жубов было, можеть Шашка твой поищит?
Иван, отойдя от смеха, решил помочь соей тетке, пол дня искали челюсть. А к вечеру пропажа нашлась. Принес тот самый сосед. Каким образом так получилось, что во время драки ее челюсть зацепилась за его штанину, никто не понял. Так он с челюстью проходил весь день, только в к вечеру обнаружил сюрприз от Нюрки. Сколько раз мирили, объясняли. Все равно, он оставался виноватым, пока Нюрка не переехала.
– Рассказывал как-то сын мой, про друзей из города! – Фомич закурил папиросу и начаа рассказ.
Приехали к нам как-то гости. Друг с работы, с женой Лариской и дочкой Катеринкой.
– Петька, я слышал, что у матери твоей, вся деревня и полгорода мясо, да яйца покупает еще. Хвалят! Продай, а?
– Да я тебе и даром отдам! – говорю, – Только сходить надо, узнать, есть или все распродала уже. А она с работы в пятом часу приехать должна.
Пока ждали, посидели за столом, «поговорили», пока жены шторы разглядывали, да моя экскурсию по дому проводила. Кто их баб поймет, одна увидела шторы у другой! Надо такие же! И давай мужу плешь проедать!
«Наговорились» до такой степени, что мои ноги уже категорически отказывались идти к матери, а раз пообещал, то надо. Лариска своего за шиворот и в машину, хорошо, хоть сама за рулем. Моя кричит, подождите, свекровь приехала сейчас все будет.