В полумраке бункера я разглядел на столе следы ужина -- консервы, каша из концентрата и несколько пустых банок пива вокруг сиротливо стоящей поллитровки. То-то Хохмач так заливается! Наверняка один ее всю выдул. Гоблин водки не пьет, насколько я знаю.
-- Привет, Серый! -- кивнул мне опытный сталкер, когда я подошел к нему поближе.
И тут, в свете тусклой лампы я увидел на его лице шрамы. Совсем свежие -- наверное, трехнедельной давности. Они тянулись через всю правую половину лица от виска до подбородка. Да и сам сталкер выглядел каким-то постаревшим и подавленным.
-- Откуда такая красота? - поинтересовался я.
-- Это -- красота? -- ухмыльнулся Гоблин. -- Тогда что ты скажешь про это? -- и он закатал правый рукав.
Под почерневшей кожей, напоминавшей расплавленный пластик, уродливыми узлами и шишками сплетались мышцы. Пальцы были скрючены, но вполне хорошо работали, а от локтя до плеча рука являла собой сплошной глубокий шрам. Гоблин ухмыльнулся, наблюдая за моей реакцией, и спустил рукав на место.
-- Кто это тебя так? Уроды?
-- Долгая история... -- нехотя ответил тот.
-- А ты торопишься? Может, наружу спешишь выйти? -- резко закончив петь, присоединился к разговору Хохмач. -- Давай, колись, кто это тебе марафет навел! Мне он тоже ни фига не говорит, -- это уже было сказано мне. -- Уперся, как пень!
-- Да тошно рассказывать...
-- Расскажи! -- с мольбой протянул Хохмач ему полную банку пива.
Я молча топтал углеродистое желе из тюбика, восстанавливая силы после тяжелого дня, и не отрывал взгляда от лица Гоблина. Да, такие следы... Тот помялся еще немного, потом спрятал свой пистолет и, потирая изуродованную руку, начал:
-- Две недели назад я и Сом собрались в Зону. Ох, нет, тошно мне! -- скривился, как от боли, Гоблин.
-- Да ладно, расскажи -- полегчает! -- насел Хохмач.
-- Ладно... Так вот. Две недели назад я и Сом засобирались в Зону. Только Сом подцепил какую-то хворь и слег. Я тогда хотел уж сам пойти, но мне позарез напарник нужен был. Вот тогда-то он и уговорил меня взять с собой мальчишку.
-- Какого мальчишку?
-- Да был один, все просился в Зону... Мне Сом сказал, что тот ловкий малый, в войсках дяди Васи служил. Ну, я, дурак, и согласился. Хотя Зона -- это не аты-баты, тут другие законы.
В это время Сержант и Падла засобирались на боковую. Незнакомец что-то шепнул на ухо Сержанту, тот глянул в нашу сторону и кивнул головой. Затем он гаркнул своим казарменным голоском:
-- Але, гараж, мы спать собираемся!
-- Спокойной ночи! -- как можно ласковее проговорил Хохмач, улыбнувшись во весь рот.
Сержант взревел -- такие люди не любят, когда что выходит не так, как они хотят:
-- Ты че, не понял! Кончай базар! Спать пора!
-- Хочешь спать -- иди, спи! Закрой варежку и сопи в две дырочки активно, -- продолжал с холодным спокойствием Хохмач, равнодушно глядя вполне трезвым взглядом на мародера. Он был крупнее и сильнее Сержанта, и потому мог позволить себе так с ним разговаривать.
-- Ну, а дальше что? -- повернулся он к Гоблину, игнорируя наших соседей.
Морда Сержанта стала пунцовой, даже уши побагровели от злости. Я ухмыльнулся тому, как Хохмач легко поставил его на место. Следовало бы мне попридержать бурную радость. Или родиться Брюсом Ли...
Сержант заметил мою реакцию и кинулся на меня:
-- Что за нахер? Ты что это, сука очкастая, скалишься? -- кулаки с телом моего давнего врага быстро приближались, за ними следовал Падла с премерзкой рожей. -- Ах, ты педик гнойный!
Гоблин оказался на пути Сержанта раньше, чем тот добрался до меня. Его метровой длины тесак был приставлен к горлу взбешенного сталкера.
-- Тебе же сказали, Сержант: хочешь спать -- ковыляй поздорову! -- медленно и уверенно сказал он.
Глаз говорившего не было видно, но его голос свидетельствовал о том, что он таких, как Сержант, каждый день десятками делает. Все знали, как ловко дерется Гоблин, особенно на ножах.
Хохмач встал навстречу дернувшемуся было за оружием Падле. Одно движение -- и тот лежал на полу, держась за вывихнутую челюсть. Незнакомец на нарах спокойно наблюдал за картиной своим холодным взглядом, не предпринимая никаких действий. Но я отчего-то не сомневался, что в случае чего -- он знает, что будет делать. От этой мысли стало не по себе, в руках сам собой оказался верный калаш. Я перепугался не на шутку, да что там скрывать, я чуть не обосрался -- еще немного, и эта ссора перерастет в кровавое побоище. Вот так, на ровном месте.