Она закрыла последний дневник из своей стопки и откинулась на спинку стула.
– У меня ничего.
– Я тоже ничего не нашла, – вздохнула бабушка.
Дафна оторвалась от своей книги.
– А что значит слово мани… мани… фэст?
– То есть манифест? Перечень всего, что перевозится на поезде, автобусе, грузовике и так далее, – объяснила бабушка.
– А где твой словарь? – спросила Сабрина.
Дафна показала ей язык и вновь повернулась к бабушке.
– А это может быть список людей?
– Конечно, – подтвердила старушка. – Что ты нашла?
– Вот. Похоже на список пассажиров на корабле Вильгельма, – показала малышка, протягивая бабушке несколько листов бумаги.
Бабушка их взяла.
– Хорошая работа, Дафна. Мне следовало об этом подумать. Посмотрим, есть ли в списке дровосек, – бабушка просмотрела список. – Хммм, я его не вижу.
Сабрина протянула руку и взяла лист у бабушки. Как и следовало ожидать, в списке не было «дровосека».
– Если бы мы только знали его имя, – посетовала она.
– Ну, нам это и не надо. Мы знаем имена всех остальных. Давайте просмотрим список и найдем людей, о которых никогда не слышали, – предложила бабушка. – Предположим, что он сел на корабль Вильгельма.
Пак был не в восторге.
– А это надолго? У меня планы.
– Наручники были твоей идеей, придурок. Или есть вероятность, что мы увидим ключ раньше? – спросила Сабрина.
Пак покачал головой.
Гриммы принялись просматривать список, отмечая всех, имена которых знали. В Феррипорт‑Лэндинге было достаточно много людей, у которых вместо имен были прозвища: Безумный Шляпник, Чудовище, шериф Ноттингем или, например, Королева Червей. Из‑за этого поиски проходили намного проще. Вскоре список сократился до двадцати граждан, которых ни бабушка, ни Сабрина, ни Дафна не смогли распознать. У семерых из них были странные, почти непроизносимые имена, и бабушка предположила, что они были либо ведьмами, либо гоблинами, либо троллями. Еще восемь имен были явно кличками животных, включая Ганса‑Ежика и кого‑то по имени Живые Комзлы. Оставалось пять имен, два из которых были женскими.
И тут зазвонил телефон. Бабушка ответила и радостно воскликнула, когда услышала голос звонившего.
– Малыш Джон! Мы как раз искали других очевидцев. Мы думаем, что в Феррипорт‑Лэндинге может также проживать дровосек. Что? О, конечно. Уже едем.
Бабушка повесила трубку.
– В чем дело? – спросил дядя Джейк.
– Синяя Борода вызвал нового свидетеля, и они сегодня начинают слушание раньше. Мы должны сейчас же поехать!
– Кто свидетель? – удивилась Дафна.
– Его имя Говард Хатчетт, – ответила бабушка.
Сабрина вздохнула.
– Он есть в списке. Говард Хатчетт – это дровосек.
***
Семья проехала туда‑сюда по Мэйн Стрит в поисках места для парковки. Бабушка отметила, что еще не видела центр города таким оживленным, даже когда в Феррипорт‑Лэндинге жили обычные люди. В поисках они проехали мимо того места, где раньше стоял банк.
– Я знаю о людях, грабящих банк, но еще никогда не слышал о ком‑то, кто украл сам банк , – удивился дядя Джейк, а бабушка выглянула в окно, разглядывая пустырь.
– Очень странно, – откликнулась она. – К сожалению, эта тайна подождет.
Дафна высунула голову в окно и вытянула шею, чтобы лучше разглядеть. Когда девочка втянулась обратно в салон, выглядела она страшно испуганной и взволнованной. Она повернулась к Сабрине и сказала одними губами:
– Что произошло?
Сабрина пожала плечами, хотя ее сердце горело от совершаемого предательства. Девочка знала, что творилось в голове сестренки. Дафна думала, что оружие потеряно. Сабрина понимала, что должна рассказать, и Пак, судя по лицу, согласен, но она даже не представляла, как объясниться. Когда Дафна потянулась и коснулась своего ожерелья, Сабрина почти услышала раскаяние, крутящееся в голове младшей сестры.
Наконец дядя Джейк припарковался, и семья с трудом поднялась по лестнице здания суда. Только внутри Дафна дернула Сабрину за рукав и сказала бабушке, что они присоединятся к ним внутри через мгновение. Бабушка согласилась, но попросила внучек не тратить время впустую. Мистеру Канису необходима их поддержка.
– Ладно, я ошибалась, – сказала Дафна, прислоняясь к стене. Малышка выглядела так, словно ей это нужно, чтобы не упасть. Ее лицо раскраснелось, а в глазах закипали слезы. – Мы должны был взять оружие, пока могли. А сейчас мы никогда его не получим. Ты видела банк. Он разрушен.