– Отпусти его! – крикнул Робин Гуд, направив на Волка стрелу.
Завизжав, Хатчетт взмолился, чтобы кто‑нибудь спас его.
– Можете в это поверить? Он построил это место в честь своей храбрости, – протянул Волк. – Храбрый герой, сокрушивший меня, рыдает, как младенец.
– Волк, я даю тебе последнюю возможность остановиться сейчас, – сурово сказала бабушка.
Волк удивленно приподнял брови.
– Рельда, ты мне угрожаешь!
– Я не шучу.
– Мы это обсудим, – Волк посмотрел на Говарда Хатчетта. – Только дай мне пообедать. – И, широко раскрыв пасть, он укусил Хатчетта за руку. Тот заорал в агонии.
– Дафна, давай, – приказала бабушка, отступив. Дафна поднесла казу к губам и выдула протяжную, дрожащую ноту. Из ниоткуда явился ветер, прорываясь сквозь окружающие деревья и разметая листья и ветки во все стороны. Отпустив Хатчетта, Волк уставился на малышку.
– Это мое! – прорычал он и прыгнул вперед. Он почти достал Дафну, как тут стрела Робина попала Волку в лапу. Взвыв от боли, зверь вытащил ее и вновь бросился к девочке, но упал на колени, когда Малыш Джон ударил его дубинкой по спине. Пак прыгнул и ногами приземлился на плечи Волка. Мечом он ударил чудовище по макушке и отскочил в сторону. Ничего из этого не подействовало на Волка, и зверь снова бросился вперед.
На этот раз Волк придавил Дафну к земле. Малышка все дула в казу, но желаемого результата либо так и не следовало, либо его просто необходимо подольше подождать. Все, что придумала Сабрина, – это прыгнуть Волку на спину. Она колотила руками и ногами, изо всех сил дубася всеми конечностями по прочной шкуре чудища. Она слышала его смех, может, от ее усилий, а может, от страха на лице Дафны. Волк открыл пасть, обнажив ужасающие клыки, и уже было вонзил их в Сабринину сестру, как тут его окутал ветер. Малозаметный, словно вьющаяся змея. Стоило ветру плотно обвиться вокруг чудовища, как он стал тянуть.
Зарычав, Волк забился, будто попал в ловушку охотника. Он проклинал Дафну, угрожал, клялся, что порвет ее на части, но ветер не давал ему навредить девочке. Но и Сабрина оказалась бессильна в этой ветряной клетке. Девочка отчаянно старалась отпустить Волка, однако ветер крепко держал ее в захвате. А затем из Каниса вылезло извивающееся теневое существо. Как и у Красной Шапочки, оно было ужасно, но больше смахивало на рычащего и шипящего волка с капающей из пасти пеной. Не в силах противостоять волшебному ветру, оно кружилось над ними, воя и визжа. Посмотрев вниз, Сабрина поняла, что больше не цепляется за Волка. Под ней лежал мистер Канис, который хоть и был без сознания, но дышал.
– Сабрина, попытайся вырваться, – прокричала бабушка, но ничего, казалось, не могло спасти девочку. Все, что она смогла, – это посмотреть в ужасные глаза теневого существа, которое завыло ей в лицо, и тут она ощутила что‑то странное, словно сквозь нее продул ветер, как будто проникший в ее кожу. Ветер стих, и все успокоилось. Она огляделась в поисках чудища, надеясь, что кто‑то его поймал.
– Куда он делся? – спросила она, и хотя ее голос звучал необычно, глубоко и скрипуче, в остальном она чувствовала себя чудесно – сильной, быстрой и неудержимой. Более того, Сабрина никогда еще не чувствовала себя так уверенно, как сейчас. Впервые за долгое время девочка не беспокоилась насчет чудовищ, злодеев или сумасшедших. Она не боялась неожиданных нападений или предательства людей, которым доверяла. На самом деле, она желала противостояния.
Сабрина захотела поделиться этим чувством с сестрой, но подобрать слова оказалось трудно. Ее мысли были туманны и запутанны. Девочка попыталась сказать что‑нибудь, но получилось нечто похожее на ужасный, голодный хохот. Она повернулась к Дафне. Малышка, в свою очередь, сама превращалась. Большую часть лица скрывал закручивающийся черный туман. Все, что видела Сабрина, – это глаза малышки, похожие на два ярких солнца.
– Сабрина, остановись! – крикнула бабушка.
Сабрина растерялась. О чем это говорит старушка? Она же не делала ничего плохого.
– Сабрина, пожалуйста! Не вынуждай меня делать это и с тобой, – молила Дафна за черной дымкой.
– Да о чем ты говоришь? – спросила Сабрина, заметив сияющую игрушку в руках сестры.
– Борись с ним! – ответила Дафна. – Я знаю, что ты еще там! Не позволяй ему контролировать тобой!
– Ты в своем уме? Почему ты со мной так разговариваешь? – спросила Сабрина. Когда никто не ответил, она осознала, что слова прозвучали только в ее голове.
– Борись с ним, дитя, – сказал голос снизу, и Сабрина опустила глаза. Мистер Канис лежал у ее ног – старый и иссохший, и тело его сжимала огромная, покрытая мехом лапа, выдавливающая жизнь из груди старика. Девочка закричала, надеясь, что кто‑нибудь поможет ей вырвать друга из чудовищной хватки, но ее крики стихли, когда она осознала, что когти, убивающие мистера Каниса, принадлежали ей.