Меня же лично смерть вождя как-то не очень задела. Ну, помер и помер… вечно живой один Лукич в Мавзолее.
А вот через пару дней сижу я у себя в кабинетике (дело происходит в Нижневартовске, в тамошнем филиале краснодарской ВНИПИГазпереработки) и пишу какую-то ксиву для главка… звонок по внутреннему телефону. Наш филиальский директор Слава А.: "Зайди ко мне". Зашел, спрашиваю: "Че такое?" — А он по каким-то каналам новость узнал и его распирает поделиться. "Знаешь, кто теперь вместо Брежнева будет?" "Знаю, — говорю, — власть в стране захватил военно-морской флот" — "?" — "Так вчера весь вечер по телику только и показывали, что тельняшки".
А и вправду. Только на экране и было, что Бранденбургский Концерт (видать, покойник сильно любил Баха) и фильмы из жизни Октябрьской Революции: "Ленин В Октябре" и прочее. Еще для подрастающего поколения показали какой-то фильм по Кассилю, про школу юнг во время ВОВ, где между прочими делами мальчики лихо побеждают эсэсовский десант. Тоже и они в тельниках. Слава несколько удивился моему неожиданному заключению, но все-таки доверил мне тайну, что теперь Начальником будет Андропов. Ну и хорошо — нам кто ни поп, тот и батька. Слава опять поудивлялся уральской поговорке, у них на Кубани по тому времени малоизвестной. Я при этом предположил в глубине души своей, что у нас это присловье идет со времен частой и малопредсказуемой смены верховных властей Империи во времена "бабьего правления" XVIII века. А то и вовсе со Смуты. Мы-то на Урале уже и тогда благоденствовали под московскими скипетром и державой, осененные крылами двухголового орла, а Северному Кавказу еще было до этого шапкой не докинуть. Откуда им знать эту старинную мудрую мысль?
Впрочем, Андропова я уже в принципе мог тогда отличить от иных прочих. Конечно, мне, как и остальным рядовым жителям страны, неоткуда было знать об его поэтическом творчестве или о любви к джазу. Это все открылось задним числом. Но лицо его уже довольно давно маячило на специальных портретах из тех, которые выдавали носить на майских и ноябрьских демонстрациях трудящихся. А где-то в середине либо к концу семидесятых появился плакат для уличной расклейки перед какими-то выборами. На плакате в центре был расположен как раз Леонид Ильич, а вокруг него тесно сплотились молодая комсомолка, передовой рабочий, усатый селянин и интеллигент в очках. Так вот этот самый интеллигент и даже, похоже, что передовой советский ученый, был как две капли — Юрий Владимирович А… Зачем это было нужно — и тогда было совершенно непонятно, и по сей день не прояснилось. Остается думать — что случайное совпадение.
Ну, а дальше… дальше вы и сами все помните. Времена наставали гораздо бойчее — но тоже не особенно, чтобы умные. Эмоциональнее всего осталось, мне кажется, о тех, начинавших "пятилетку гонки на лафетах", похоронах в стихах Всеволода Емелина:
Сказать по правде, у меня у самого такого уж острого горя от ухода вождя и таких сентиментальных воспоминаний все-таки нет. Так я же постарше. Когда Леонид Ильич окончательно приказал долго жить, мне было тридцать семь лет — не совсем и юность. Но и до старости еще было — как до Луны. Так казалось, во всяком случае.
Этиленгликоль
или сибирский ходок у Дымшица
Осенью восемьдесят второго Главтюменнефтегазу вдруг понадобились сверх всяких разнарядок шестьсот тонн гликолей: обычного моноэтиленгликоля, который большей-то частью на антифриз идет, и еще ди- и триэтиленгликоля, с которыми в домашнем хозяйстве почти и не сталкиваешься. Понадобилось это дело из-за нашей команды, чтобы замерзшую систему газопроводов газлифта оживлять Там сюжет получался такой, что трубы высокого давления были по триста миллиметров и зарытые в землю, а задвижки на них по двести двадцать миллиметров — и на поверхности. Как будто между задвижками ванночки специально сделанные. Вот в этих ванночках после опрессовки остается вода. Строители трубы продувают, подвозят здоровенные французские компрессора на колесах и дуют воздухом. Но мощности у них нехватает, да, по правде, при этих диаметрах и мощность не поможет, гидравлика там такая, самозапирающаяся. Можно бы и насухо продуть, если бы на входе по двести атмосфер подавать, или куски для продувки по двести метров, не больше, сделать, издырявить трубу — в общем, замкнутый круг получается.