3.51 Негев Октябрь Поиски истины
Ты бейсболку под солнцем сними и свой торс оголи,
Только глаз от сандалий изношенных не поднимай.
Это место сегодня и сердце, и пуп земли.
Та гора, что, по смерти Моше, скрыл от нас Адонай.
Прилетит из Леванта стозевный дракон Хамсин.
Пыль взобьёт раскаленным песчаным своим хвостом.
Солнце жечь тебя будет и выбелит неба синь.
Так познаешь ты Слово. И истина будет в нём.
Ветер с запада тучи нагонит и бросит в тебя дождем,
Чтоб земля твоих предков плодами была щедра.
Он приходит как гость, тот, которого долго ждем.
Гасит ярость свою светило, и лижет нежней жара.
От ливанских кедров и гор прокрадётся в долины тень.
Журавли поплывут на север, взяв Слово твоё с собой.
А межзвездная бездна поглотит ушедший день,
Чтобы утром с востока улыбкой блеснуть голубой.
Завершается круг, затирается времени след.
И ни детям, ни внукам, лишь правнукам будет дано
Осознать и принять то, что истины общей нет.
Каждый сам раб и бог, и истины сам зерно.
3.52 Суккот. Октябрь
Колдовских древних слов сочетанья
В них надежда на Бога и страх,
Все мы помним, что значат скитанья
жили предки в пустыне в шатрах.
Мы держались традиций веками
хоть свободен наш дух и нестрог.
Ламп гирлянда мигнет огоньками
Так поднимем ЛУЛАВ и ЭТРОГ!
И в палатке под листьями пальмы,
При открытом пологе входном,
Будем медленно есть и печаль мы
запивать будем красным вином.
Шар луны в неба синем басейне,
воздух светится от волшебства,
"Будь БАРУХ АДОНАЙ ЭЛОГЭЙНУ!"
повторяем молитвы слова.
Мы не голодны, Боже, и здравы,
Нам учиться-работать не в лом.
Мы не просим богатства и славы
Все что нужно – один лишь ШАЛОМ
До рассвета растянется ужин
Будет пища лежать на столе
Помоги, Адонай! Нам лишь нужен
мирный труд на свободной земле!
3.53 Ханукальные свечи. Декабрь
Уж было ль так на самом деле,
но было так возглашено:
лампады восемь дней горели,
хоть масла не было давно.
Евреи радовались чуду
как нищий, вдруг нашедший клад,
И свято верили, что будет
отныне жизнь – лишь тишь до гладь.
И дело тут не только в вере,
пьянит Победа как вино:
"Храм снова наш! Раскрыты двери!
Святилище освящено!
И ХАнука отныне станет
в жизнь воплощенною мечтой…"
Увы, забыли христиане
страницы Библии святой.
В Совбезе, в здании ООНном,
где мусульманам благодать,
решили, что по ИХ законам
евреям ХРАМА не видать.
Что иудеи в Иудее,
в Йерусалиме, с давних лет
лишь оккупанты по идее,
и жить у них там права нет.
Судьба отмерит всем по мере.
Коль говорить начистоту,
и вправду дело тут не вере:
дерьмом воняет за версту.
Но пусть их Бог им совесть лечит.
Ход времени неумолим.
Я снова зажигаю свечи:
за Храм, за Иерусалим.
3.54 Собако-весеннее
Солнце с каждым днем все жарче.
И ночами не до сна.
Не ворчим, дружище Арчи.
Ведь пока еще весна.
А душа чего-то ищет,
рвется к выси голубой.
И немножко жаль, дружище,
что не птицы мы с тобой.
Мы б взлетали без печали
ранним утром по весне
Славно б ласточек гоняли
по небес голубизне.
Среди тучек белотелых
мы б гуляли, веселясь.
Жаль, душа твоя взлетела
и меня не дождалась.
Я души открою ларчик,
встречь небесному лучу.
Подожди меня, мой Арчи!
Скоро я к тебе взлечу!
3.55 Осень a la naturelle. Сентябрьское танго
Это было у моря, где не носят буркини,
где стекает к прибою перегретый газон.
Возбужденно глазищи там таращат мужчины
на девиц недозрелых и не собственных жен.
Там играют в Айфонах, и еще в пляжный теннис,
пьют согретое пиво, кока-колу и сок,
а потом отливают, погрузив в море пенис,
и вползают погреться на горячий песок.
Лился крем от загара из флаконов с закруткой,
мяч над сеткой метался, не касаясь земли.
И хрипел репродуктор над спасательной будкой,
звуки старого танго с ностальгией текли.
За зеленою стенкой кипарисов и сосен,
в золотистом халате, как турецкий султан,
эротично ласкает разомлевшую Осень
от нахлынувших чувств офигевший платан.
И быстрее струится вдоль мембран цитоплазма…
Но планируют листья на подвявший газон,
намекая что счастье скоротечней оргазма,
и окончится вскоре этот пляжный сезон.