Остап – мой приятель. Мы с ним иногда играем в шахматы. Он бывший моряк, и у него одна рука. Вторую когда-то отгрызла акула. В летнюю пору Остап выставляет столики на площадь перед своим кабачком. У него не так изысканно, как в ресторанах и барах Веселого квартала, но его жена замечательно готовит рыбные блюда, цены доступны, а маленький оркестрик знает бесконечное количество мелодий. В этот вечер у него было людно. Анна была безусловной королевой. С музыкантов пот лил в три ручья, а она, не уставая, танцевала каждый танец. Сам Остап сплясал с ней горячую самбу. Эта девочка, которой и 18-и то не было, влюбила в себя всех. Я видел, как Шкворень, один из людей Хлыста, увел в темноту двух здоровенных моряков, которые особо рьяно к ней приставали. Обратно они вернулись поврозь. Моряки притихли, быстро расплатились и ушли. Шкворень умел убеждать. А Анна все танцевала. Георгиос выбился из сил. Только красивый невысокий паренек с длинной черной гривой держался с ней наравне. Судя по говорку – голубой. Ну и пусть! У нас здесь демократия и плюрализм.
Поздно вечером подошел сын Остапа, сам моряк. Его попросили спеть, и он взял в руки гитару, и запел красивым, высоким голосом:
Прощай, родная. К черту грусть!
Не стой у пирса сиротливо.
Я может быть к тебе вернусь.
В полночный час с волной прилива.
Я вернусь! Я вернусь! Я вернусь!
Я вернусь, и насмешливым глазом
Будет солнце блестеть в небесах
Будут чайки лететь и рыдать над баркасом
Будет ветер гудеть в парусах
А если даже не вернусь,
Не так уж велика потеря
Пусть ты взгрустнешь разок и пусть
Другой не ждет в тот день за дверью
Ну и пусть. Ну и пусть. Ну и пусть.
Ну и пусть. Пусть насмешливым глазом
Будет солнце блестеть в небесах
Будут чайки лететь и рыдать над баркасом
Будет ветер гудеть в парусах.
Нас проклял Бог и царь морской,
Забрав навечно наши души,
И в море вновь глядим с тоской,
Едва ступив ногой на сушу.
Бог морской, царь морской, черт морской.
Черт возьми, ведь насмешливым глазом,
Будет солнце блестеть в небесах
Будут чайки лететь и рыдать над баркасом
Будет ветер гудеть в парусах.
Прощай, родная, не грусти
Пусть ветер крут, и мачты гнутся
Ведь, чтобы в море вновь уйти
Сперва должны домой вернуться.
Чтоб уйти. Чтоб уйти. Чтоб уйти.
Вновь уйду, и насмешливым глазом
Будет солнце блестеть в небесах
Будут чайки лететь и рыдать над баркасом
Будет ветер гудеть в парусах.
Пусть будет сын всегда с тобой
Пускай цветет за домом слива,
Ты жди, что вынесет прибой
В полночный час с волной прилива.
Нам с тобой, нам с тобой, нам с тобой.
Нам с тобою насмешливым глазом
Будет солнце блестеть в небесах
Будут чайки лететь и рыдать над баркасом
Будет ветер гудеть в парусах.
Веселье притихло ненадолго. Ведь здесь почти в каждой семье море забрало хоть одного мужчину. Но моряки не умеют долго грустить. Снова заиграл оркестрик, и Анна снова танцевала с длинноволосым геем.
Когда часы на замковой башне пробили полночь, я сказал, что пора домой. Анна, разгоряченная и веселая, пожала плечами , потом взялась за спинку моей коляски, и покатила меня к дому. Георгиос плелся сзади.
Дома она сразу направилась в ванную, а я перебрался в свое кресло у камина и взял в руки Моммзена. Анна вышла из ванной в махровом халате, с полотенцем, обернутым как тюрбан вокруг головы. Увидев меня в кресле, запротестовала:
– Ты уже три ночи провел в кресле! В конце концов, это невежливо. Я молодая и здоровая…, – тут она запнулась, потому что сказать: «А ты старый калека» постеснялась, – и мне тоже хочется ночевать в кресле! – закончила весело. У меня почему-то не было сил возражать. Я принял душ, переоделся в пижаму и улегся в постель, а она котенком свернулась в кресле.
Заснул я сразу, но спал плохо. Моя любимая вместе с теплоходом уходила под воду, а я стоял на берегу, по колено в песке, и никак не мог вытащить ноги, чтобы броситься к ней на помощь. Проснулся еще затемно. Меня била дрожь. Было очень холодно, хотя я лежал под пуховым одеялом. Похоже, вернулась та болезнь, которая изводила меня зимой. Я зажег лампу на столике при кровати, перебрался в коляску и покатил в кухню. Выпил аспирин, стакан чаю. Потом натянул толстый вязанный свитер, и снова улегся. Мне удалось достаточно быстро заснуть, и снова я видел кошмары. Море. Я сижу в лодке, которая медленно погружается в воду. Я ладонями вычерпываю воду, а она все прибывает. Берег виден, он совсем недалеко. Но я не могу взяться за весла и грести, потому что нужно вычерпывать воду…