Необрезанный собака.
Ты не верь ему, однако.
И ему, за лживый сказ
Джабраила вырвал глаз.
Пальцы царь перебирает.
Видно, месяцы считает.
Лоб в поту, усы в горсти:
Тяжек счет до девяти!
Вот сочёл, Вокруг глядит.
Видно, оченно сердит.
Взяв державу молотком
Молвит тихим шепотком:
Это кто ж, злодей отпетый,
Мне про негра плел наветы?
Вашу маму так-растак!
Я же верил, как простак.
Лизоблюды! Интриганы!
Обвели, как мальчугана.
И кому здесь глаз подбил
Сам Архангел Гавриил?
Как смогли вы исхитриться,
чтоб со свету сжить сестрицу?
И откуда вдруг указ
Про секрет и про баркас?
Что ж вы, пляди, натворили?
Крепкую семью разбили!
Я же, как пришел с войны,
Да остался без жены,
Так живу холостяком
С постоянным стояком.
Чтоб забыть свою потерю,
Трахал баб я, сил не меря.
Яйца, как голландский сыр
стер уже почти до дыр,
А на сердце словно гири.
Нету счастья в этом мире!
Раз преставилась жена,
То и мне теперь хана.
Тут царева мать, скотина,
По головке гладит сына:
– Ты не плакай, ну-ну-ну!
Мы найдем тебе жену.
Пусть одна пропала в море
Подберем другую вскоре.
Сколь ни существует свет
Баб незаменимых нет.
Вот идет молва правдива:
Есть одна эстрадна дива,
Ейный шлягер о любви
Нынче хит на МTV
И толкут свет сурово:
Бритни Спирс пред ней – корова.
Три работы совмещает,
На тусовках зажигает,
Микрофончик так берет,
Что у статуй уд встает.
Сексуальна и стройна.
Вот была б тебе жена…
Одолела злоба внука.
Шепчет он: "Ну, бабка, сука!"
Разогнал шмеля как пулю
и – пуйяк об нос бабуле!
Тут экран совсем потух.
Дон Гвидон им об пол – бух!
Отказавшись от минета
Вышел вон из кабинета.
Дон Гвидон слегка рассейно
Ходит-бродит у бассейна.
Глядь – по верху тихих вод
Лебедь белая плывет.
Грудью чуть волну колышит,
И от хлорки еле дышит.
Лапки белы, глазки алы -
Тетя Ася заипала.
– Здравствуй, дон Гвидон мой милый!
Ты как вышел из могилы.
Бродишь тих да бел, что мел.
Зря, наверно, устриц ел.
Дон Гвидон ей отвечает:
– Слух пришедший огорчает:
Слышал ноне я базар:
Есть певица – SuperSTAR.
Сексуальная не в меру,
и поет не под фанеру.
Да и выглядит неслабо.
Вот меня и давит жаба.
Да за эдакой девицей
я готов поволочиться
хоть за тридевять земель
чтоб завлечь ее в постель.
Бела Лебедь возражает:
– Так она же зажигает,
жизнь светскую ведет.
Что тебе перепадет?
Дон надул с обидой губы:
– Я ж не для себя – для клуба!
Пусть хоть раз в четыре дня
выступает у меня.
А уж я бы с ней поладил:
Где б хотела – там и гладил.
И жила бы как в раю:
что захочет – я даю.
И вздохнула Лебедь тяжко:
–Ты Гвидон, такой милашка!
Че ходить в ины края?
Та певица – это я!
Тут она крылом махнула,
шею белу изогнула
и облив себя водой
стала девою младой.
Да такой, что кто лишь взглянет
и не хочет – сразу встанет.
Вся в пуховом неглиже
и с тату на круглой Же.
Дон Гвидон, любуясь ею
поперхнулся: "Я фуею!"
И вздохнула Лебедь снова:
– Коли так, то я готова!
Я же скромная девица.
Но раз ты готов жениться
И по гроб меня любить
Я согласна, так и быть.
Возражает Дон с улыбкой:
– Извини, но тут ошибка.
Так уж вышло не со зла.
Ты меня не поняла.
Я влюблен, на сердце рана.
Но жениться – просто рано.
Я готов. Душа горит.
Мне маманя не велит.
Я же мальчик-скороспелка.
Крошка Стелла, ты иль Белка -
Мне, в неполных десять лет
Трахнуть – да. Жениться – нет
Плачет Лебедь, горько ноет:
– Ты смеешься надо мною!
Для того ль я, как могла
Честь девичью берегла?
Дон сказал: "Какого фуя?
Хоть жениться не могу я
в остальном, душа моя,
мне не жалко ни пуя.
Ты – алмаз моей души.
Лишь контрактик подпиши.
Буду тя лелеять, холить
и к концертам не неволить.
Не женюсь, но знаю я
будем мы и так друзья
Что касаемо постели,
То покамест не жалели
Те, что были в ней со мной
Все девицы до одной,
И Гвидон в один момент
Предъявил свой аргумент.
Говорили бабы в клабе,
Аргумент тот был неслабый,
И длинней на пять вершков,
чем у прочих мужиков.
И у Лебедь (ели-пали!)
Возражения отпали.
Месяц по небу кружит,
Время весело бежит.
И какому фую дело,
Много ль, мало пролетело.