Гром ударил, дождь закапал,
А скелетик тянет ручки
И пищит с восторгом «Папа!»
В этот миг у некрофила
В сердце будто вбили шило.
Совесть в нем заговорила
И инфарктом оглушила.
Не спасли уже таблетки
Пять бригад реанимаций…
Вот чего бывает, детки,
Если не предохраняться!
1.53 Тесей, ты еще ответишь!
Ах Тесей, верхогляд, шалопут, вертопрах!
Ты совсем потерял божий страх?
Ты зачем, разрывая тугую волну,
Ариадну оставил одну?
И пила она, горько страдая, вино,
и скатилась на самое дно,
где её, как бесценный, но спившийся приз
подобрал удалец Дионис.
Не излечится пусть даже с помощью клизм
тяжкий женский алкоголизм.
Дионисовы жены, судьба их горька.
Будь ты проклят, Тесей, на века!
Но расплатишься горькою участью ты,
Ариадны сгубивший мечты.
За добро не желал расплатиться добром,
в мир принес столь ужасный синдром.
И за то будешь изгнан, и спустишься в ад,
и в Аиде оставишь свой зад.
Будешь нагло обманут, что тот радикал,
и безжалостно сброшен со скал.
И повесится Федра, как Алекто велит,
и погибнет твой сын Ипполит.
Так Ананке возмездия круг завершит.
Трепещи же Тесей, fuckin' shit!
Кто бросает подруг, и собак, и котят
пусть готовится: Боги бдят!
1.54 Барбаросса
Герцог швабский Фриц Краснобородый
был учтивый рыцарь и боец,
в молодые (и не только) годы -
покоритель девичьих сердец.
Раз цыганка Фрицу нагадала
что вода ему грозит бедой,
что ему, не много и не мало,
захлебнутся суждено водой.
Фриц держал судьбу железной лапой,
выбирал не самый легкий путь.
и, как Фридрих, был помазан Папой.
Император вам, не что-нибудь!
Он ходил в военные походы
против Папы, с Папой заодно
но не пил с тех пор ни разу воду.
Пил он соки, пиво и вино.
Даже если грязный был, и потный
(танцевал ли, или морды бил)
мылся Фридрих очень неохотно,
а купаться вовсе не любил.
Даже в очень жаркую погоду
он не плавал в речке никогда.
Нет! Он не боялся прыгнуть в воду,
но ему не нравилась вода.
Через реку мост построит новый,
чтоб пройти, не замочивши ног.
Но однажды был поход крестовый
Он, как рыцарь, не пойти не мог.
Цвет тогдашних рыцарей собрался
Гроб Господень отобрать войной.
Фридрих плыть по морю отказался,
и пошел дорогой обходной.
По Европе, в пыль вбивая обувь,
чтоб не контактировать с водой,
вел свои войска к Господню Гробу
славный Фридрих с рыжей бородой.
По тропинкам вдоль скалистых склонов
по армянским долам и горам
Шла немецких рыцарей колонна,
Барабаны били по утрам.
А в горах ручьи сбегают звонко
с тающих снегов весенних дней
Салеф -это мелкая речонка.
Иногда – канавы не полней.
Там, где летом вброд гуляют куры,
по весне – бушующий поток.
Немцы раньше часто гибли, сдуру
путь свой устремляя на Восток.
В речку не ходи, не зная броду!
Даже если рыцарь ты, и смел.
Тут-то Фридрих бултыхнулся в воду.
Плавать он, понятно, не умел.
Кто с самой Фортуной спорить вправе
от царя до низкого раба?
Барбаросса утонул в канаве.
Ничего не сделаешь – судьба!
Но не стоит все-же, слово-право,
жаловаться на судьбу свою.
Взрослые! Детей учите плавать!
Это пригодится, зуб даю!
1.55 Баллада о любви, о доблестном короле Ричарде
и его шуте, о брате короля принце Джоне,
и прекрасной анжуйской даме.
Он был добрый охотник: сливаясь с конем
Мог неделю идти по следам.
И готов был сражаться и ночью и днем
Ради чести, и славы, и дам.
Он сгорал, все вокруг опаляя огнем,
Словно солнце в полуденный зной.
И сто тысяч баллад сочинили о нем,
А о братце его ни одной.
Пусть он шкуру с народа содрал не одну,
Пусть кругом разоренье и боль,
Пусть ушел на войну, обезглавив страну,
Но прославлен, как добрый король.
А братишка его, принц по имени Джон,
Остальным королям не в пример,
Чтил порядок, закон. Но запомнился он
Как хвастун, интриган, лицемер.
Подмастерье не пух с голодухи едва,
Но собрав три медяшки на эль,
Повторял он слова про отважного льва,
Что заезжий напел менестрель.
И английский крестьянин, простая душа,
Представлял, наяву ли, во сне,
Будто сам он несется, неверных круша,
По пустыне на ратном коне.