из Евреев мудрый самый
в дальний двигается путь.
Грудь болит, спина заныла,
разгорается заря.
Раз просили Самуила,
даст евреям он царя.
На собрании народа
будет, к радости племен
похоронена свобода
прародительских времен.
Самуил ворчит сердито:
"Все сбывается само!
Не дождетесь жизни сытой!
Будет, будет вам ярмо!
Им не нужен свет ученья.
Сорок лет учил я зря.
Им ярмо как облегченье!
"Глас народа": "Дай царя!"…
Чтобы был силен, но скромен,
чтоб заветы Бога чтил…"
горек груз и труд огромен.
(Тяжко дышит Самуил).
"…Нужен царь, великий воин,
чтобы народ, как коз пасти…"
(Самуил обеспокоен:
ноют ноги, как дойти?!)
От Вирсавии до Дана,
от двенадцати колен,
будет избран без обмана,
всем другим властям взамен.
Самуилу путь указан,
слово Божие дано,
И Саул уже помазан
на царение давно.
Доля тяжкая пророка:
знать, что будет, – наперед,
Видеть близких смерть до срока,
вдовий плачь и плачь сирот…
Племена не чтут заветы,
верность Богу не в чести.
Отзовется кровью это.
Грозный враг уже в пути!
Самуил предвидит беды,
тяжко груз такой нести.
Что войска, бои, победы,
если души не спасти?!
Шел пророк от самой зорьки,
тяжело, как мех, дыша
Путь тяжел, когда так горько,
если так болит душа.
Ныли ноги, грудь сводило,
– нет от старости лекарств.
Время Судей уходило
Наступало время Царств.
3.32 Давид псалмопевец
На Израиль опустился вечер,
село солнце. Отдыхай, страна!
В царском доме ярко светят свечи,
чьей-то арфы бряцает струна.
Чуть прохладный ветер слезы сушит
месяц поднимается в зенит.
Песнь Давида нежно льется в душу
и звенит, звенит, звенит, звенит.
Спят стада баранов тонкорунных,
голова склоняется к плечу,
и рука, привычная к мечу
нежно гладит шелковые струны.
Тихо в небе, и земля в покое
Вот последний звук вдали затух…
Только в сказке может быть такое,
чтобы стал царем простой пастух.
На века продлится сказка эта:
Жил Давид, красив, беспечен, смел,
грубый воин, но с душой поэта.
Он любил, сражался, псалмы пел.
Верил в Бога, и. не зная страха,
часто говорил: "Господь мне щит"
И сразил гиганта Голиафа
как мальчишка – камнем из пращи.
Дом в пещерах горных и дубравах,
песни, – а в желудке ничего,
да веселых молодцев орава
были славной юностью его.
Он, всегда неистовый в желаньях,
нарушал завет-другой порой.
Жены ближних, – странные созданья,
липли как на мед – ведь он герой!
И наскок кавалерийский бравый,
И любовь, и три его жены
В тень ушли, когда Давид по праву
призван был в правители страны
Новые достоинство и слава:
верность Богу, слову и Закон.
Под его рукой в одну державу
Превратилось сборище племен.
Время губит города и страны.
Царский блеск дешевле шелухи.
Но про бой мальчишки с великаном
и поныне строчим мы стихи
То дано немногим индивидам:
Жить, чтоб и в веках остался след.
Выпьем же за старину Давида!
Царь-царем, но славный был поэт.
3.33 Соломон мудрый
Если Библия про это
Не особенно врала,
Был Израиль славным где-то.
Был да сплыл, и все дела.
Но ругаться или злиться
Толку нет, ядрена вошь,
Ведь История – как пицца:
Съешь – обратно не вернешь.
Впрочем, недовольство зреет
Размышлений всех итог:
Виноваты ли евреи,
если Бог помочь не мог?
А о чем я это, братцы,
Как Господь играл в игру,
Помогу вам разобраться
И не очень-то совру.
Дело было в Гаваоне.
Только выключили свет,
Бог явился Соломону
По простому, тет на тет.
– Соломончик, буде здравый!
Мне открой свои мечты:
Не богатство ль или славу
Получить желаешь ты?
Твой отец, Давид кровавый,
Как траву косил врага
И имел немало славы
И богатства до фига.
По наследственному праву
И тебе, приязнь храня,
Дам богатство или славу,
Если будешь чтить меня.
Не молись богам восточным
И овечек им не режь,
И богатым станешь точно,
Как никто, того допреж.
Если хочешь жить звездато,
Как царю бы не грешно,
дам тебе я много злата,
да и славы заодно.
Ты сперва обдумай здраво:
В депозит, а можно – нал.
А богатство или славу
я уже упоминал?
Но не купишь Соломона
На дешевые понты,
Ведь Давид, папан евонный