Дальше был отпуск, сумбурный, суматошный, но все же отпуск. Недели за две до его окончания познакомился я с двумя девицами. И так это мы славно предавались любви, и так это славно девицам понравилось, что перед отъездом они озабоченно спросили, когда я снова в Москву приеду. Правда была горькой. Следующий отпуск ожидался только в будущем году, может быть, летом. Такой разлуки мои пассии перенести не могли и сказали, что вызовут меня телеграммой. У них, мол, знакомый военком. Договорились, что будет это в мае, когда у меня и моего отца день рождения. Ему исполнялось пятьдесят, а мне двадцать пять. Поговорили и забыли.
Я улетел и в суматохе боевой подготовки просто забыл про девичьи обещания, собственно, не особо в них и веря.
В одну из суббот мая меня разыскал посыльный. Лица на нем не было:
— Товарищ лейтенант, срочно бегите в штаб!
— А что случилось? — поинтересовался я.
— Там все узнаете!
В штабе Жора Нилов, начальник отделения кадров, вручил мне телеграмму и отпускной билет.
Офигев от такого расклада, я развернул телеграмму и прочел: «Срочно вылетай. Родители попали в автокатастрофу».
— Вот-те нате, хрен в томате. Где это они так сподобились? У бати и машины-то нет, — шел я, озадаченный этими новостями, и все не мог поверить.
— Что-то тут не то. Перечитал еще раз.
— Заверено военным комиссаром. Интересно, кто телеграмму-то дал? Света. Оба-на! — все встало на свои места. Девки не подвели. Тут же приобрел очередную канистру коньяку и поехал в Тбилиси. В этот раз улетел буквально вторым рейсом. Не буду описывать, как все мы радовались, когда я появился в Москве.
Главное было в том, что теперь был ясен, как день, способ экстренной покупки билетов в аэропорту. В последующем я делал все очень просто. Приходил на Ла-годехскую почту и просил у девушек несколько чистых бланков, на которых приходят телеграммы. Далее шел к моим друзьям в отделение ЗАС, где стоял буквопечатающий аппарат, такой же, как и на почте для приема телеграмм. Ребята быстренько набивали мне нужный текст. Дома я его наклеивал на чистый бланк и ставил такие же закорючки, какие ставили на почте. Оставалось поставить печать. С готовой телеграммой я шел снова на почту.
— Девчонки, телеграмма пришла, а печать поставить забыли.
Когда девицы читали текст, они принимали очень озабоченное выражение лица и ставили на бланк мыслимые и немыслимые штампы. После показа такой телеграммы в специальной кассе аэропорта Тбилиси мне не то что находили билет, странно, что с меня вообще деньги брали.
«А вас, Сардаров…»
Не доходит через голову, дойдет через ноги.
(Армейская поговорка)
История эта произошла в Горном учебном центре, расположенном недалеко от Кировакана. Сюда мы прибыли на месяц для отработки программы горной подготовки. Офицеры жили в щитовых бараках. Солдаты же расположились в лагерных палатках. В первый же день после обеда я отправился проверить порядок в палатках. Предчувствия меня не обманули. Внутри царил беспорядок. Вызвав сержантов, я дал им сроку тридцать минут, навести порядок и доложить, и вернулся к себе. Уходя, пообещал, что если задача не будет выполнена, то сегодня еще до ужина рота будет учиться наводить порядок на одной из близлежащих вершин.
Придя в нашу комнату, я рассказал Васе Шараев-скому и Мишке Вороницкому о поставленной задаче. Оба сразу оживились и стали ждать доклада. Но спустя полчаса никто не пришел. Не пришел никто и спустя еще десять минут. Видимо, сержанты решили проигнорировать молодого лейтенанта. К тому моменту я в части не прослужил и полугода.
Подождав немного, мы все вместе пошли в роту. Как и предполагал, порядок не был наведен. Исключением была моя третья группа, которая уже за этот короткий срок общения со мной поняла, что лучше делать то, что говорит командир, сразу. Однако, не делая исключений, я объявил построение. Форма одежды повседневная. При себе иметь автоматы, рюкзаки, противогазы, надувные матрацы «Дождь» и… матрац, одеяло, подушку и постельные принадлежности в скатку. Через пять минут рота построилась со всеми пожитками, а Шарик, который тогда был за ротного, объявил, что рота меняет свое расположение, и указал на ближайшую вершину. Побежали.
Сначала рота веселилась. Хихикая друг над другом, спустились по дороге к подножью. Но когда начался подъем, смешки закончились. Карабкаться на гору, держа на плече скатку из матраца и других постельных принадлежностей, довольно нелегко. На вершине дул приличный ветер. В марте в горах не жарко, если, конечно, не бегать. Васька не знал всех нюансов моих коварных замыслов и потому разрешил мне командовать. Рота построилась со всем скарбом, а я определил места расположения групп. Также объяснил, что сначала каждый должен надуть «Дождь». После этого на него стелится матрац, одеяло, подушка. Подушки и линии одеяла выравниваются по нитке. На одеялах отбиваются канты. Сержанты отнеслись к задаче с известной долей скепсиса, потому и работа проходила без энтузиазма. Отличилась третья группа. Все было сделано быстро и четко.