Как-то, проходя мимо канцелярии заместителя командира батальона по политической части, мои друзья услышали сдавленное: «Ара! Ара! Йохтур! Йохтур!»[25].
За этими жалобными стонами слышалось какое-то рычание. Потихоньку открыв дверь, мои друзья увидели весьма странную картину. В углу канцелярии стоял недавно вернувшийся из дома солдат. Напротив его стоял Зоро, отпускавший его домой «за взятку». В руках у Зоро была двухметровая алюминиевая труба диаметром примерно два с половиной сантиметра. Эту трубу он вставил в глаз «товарища солдата» и при этом, не уставая давить на нее, он совершал вращательные движения.
— Ара! Ара! Йохтур! — визжал солдат.
— Ара! Ара! Йохтур! Йохтур! — кровожадно вторил ему замполит, совершая при этом вращательно-поступательные движения.
Как потом выяснилось, солдат по ошибке отдал «бакшиш» командиру батальона.
«Посмотри на мои руки!»
Районы с жарким климатом характерны кишечными заболеваниями. В этой связи ежегодно в Закавказском, Туркестанском и Среднеазиатском военных округах весной издавались приказы по борьбе с ними. Поскольку военная медицина ничего нового не придумала, то всем военнослужащим предписывалось избегать употребление воды из «непроверенных источников». Чтобы защитник Родины не умер от жажды, он обязан был носить на поясе флягу с кипяченой водой, которую он заполнял ежедневно. Мера безусловно оправданная, если занятия проходят в поле. Но если ты весь день из части не выходишь, скажите, Бога ради, за каким хреном нужна на поясе солдата литровая фляга, которая являла собой сплошное неудобство?
Тем не менее, каждый солдат обязан был носить эту тяжесть с собой. Отсутствие фляги расценивалось как нарушение формы одежды. И вот однажды Зоро, передвигаясь по расположению полка, узрел такого нарушителя. Можно даже сказать, изменника Родины и идеологического шпиона!
— Стой, солдат! Где твоя фляга?! — строго рявкнул Зоро.
— А я ее, того. Ну, то есть… В общем…
— Короче!
— Я уронил ее, товарищ капитан.
— Так какого… не поднял?
— Я не смог.
— То есть как? — Зоро недоумевал.
— Ну в общем, я ходил в туалет и, снимая ремень, уронил флягу. Она соскользнула и упала прямо в отверстие.
Зоро смерил солдата презрительным взглядом.
— Пойдем!
Спустя некоторое время они были на месте.
— Где!!! — рявкнул замполит.
— Вот, — потупившись показал рукой солдат.
Фляга лежала на огромном слое солдатского дерьма, которое из-за жары подсохло. От настила до фляги было не более тридцати сантиметров. Но врожденная брезгливость и деликатность не позволяли взять утраченное воинское имущество.
— Достать! — приказал Зоро.
— Нет! — жалобно выдавил солдат.
Зоро все понял. Не зря же его назначили замполитом батальона.
— Солдат! Посмотри на мои белые руки! — начал Зоро тоном гипнотизера.
— Я их смазываю французскими кремами. Понюхай, как они пахнут! Это запах дорогой французской парфюмерии.
После этого совершенно неожиданно ни для кого Зоро зачерпнул рукой свежего солдатского дерьма и влепил им солдату в лицо.
— Достать!!!
Потрясенный солдат безоговорочно запустил руку в «очко» и достал утраченную флягу.
В этом весь Зоро. Наверное, в этом секрет его продвижения по службе.
Если кто-то не понял, подумайте.
Чина
Слово мужчины
Во времена моей службы на Кавказе был у нас в части офицер, который запомнился мне, в первую очередь, своей внешностью. Нет, он не был высоким и стройным красавцем, которые раньше служили в кавалергардах. Как раз наоборот. Азербайджанец Чингиз Гасымов был маленьким, кривоногим и пузатым. Под его «орлиным клювом» на верхней губе топорщилась тонкая полоска коротко постриженных усов. Щеки постоянно покрывала быстро отрастающая щетина. Если бы не форма офицера-десантника, то он ничем бы не отличался от своих собратьев, во множестве торгующих на наших рынках. О форме надо сказать отдельно, ибо она являла собой редкий гибрид смеси армейского шика и убожества. На голове его красовалась не обычная фуражка, которую выдают офицерам со склада, а фуражка, шитая на заказ. В нашей стране было немного военных ателье, где шились головные уборы. Их продукция заметно отличалась друг от друга. Наиболее почитаемой в воздушно-десантных войсках была «тулка», знаменитая высокой тульей. Московские фуражки шились по генеральскому фасону, севастопольские — на морской, капитанский манер. То есть всем им было присуще что-то местное.