Этого шпиона чекисты звали белокурой бестией. И потому что был блондин, и потому что хитрость раньше его родилась. Талант шпионский в нем был великий, такой, как у Шекспира литературный.
Ох, и намучились мы с ним! Но у чекистов на всякую бестию всегда найдется что-нибудь этакое, с винтом.
Многомесячная прослежка за дипломатом-шпионом дала замечательные результаты.
И вот наконец подошел роковой для шпиона час расплаты. А для нас — звездный миг, праздничный. Чекисты били в бубны и кололи дырки в лацканах.
Для агента уже был заложен тайник, за которым денно и нощно наблюдали, как за сокровищами янтарной комнаты. Одно смущало — что заложен он на пустыре. Но это уж от нас, как понимаете, не зависело. Место сам шпион выбирал. Очень для реализации место неудобное. Да и праздничное шоу для всей улицы с захватом и упаковкой устраивать не хотелось.
Но как уже говорилось, что с «винтами» у нас все в порядке. Покумекали мы у себя на Лубянке и кое-что придумали. Масштабное и, кажется, в деле контрразведки необычное.
В канун завершения операции, словно по мановению волшебной палочки и к вящему удивлению местных жителей, за одну ночь на этом пустыре возникла высокая сплошная ограда.
И как положено, на заборе надпись трафаретная белой краской: «Строительство многоэтажного дома с торговым комплексом и подземным гаражом». И фамилия прораба с номером телефона. Звони — подтвердят и даже прораба этого мифического позовут, на все вопросы тот ответит.
Проведенная вражескими разведчиками проверка ничего подозрительного не обнаружила.
Утром, выпив чашечку кофе с коньяком и выкурив дорогую сигару, шпион вышел на тропу холодной войны. Дело было чрезвычайно серьезным. Более десяти часов он проверялся. Менял машины, нырял в проходные дворы, в метро в поисках «хвоста» прыгал с поезда на поезд.
Все чисто! И что за ним особенно бегать, когда известен адрес забора, куда матерый враг в конце концов пожалует?
Ха-ха! Наивный, он даже не подозревал, что его нелегкая судьба и режим лагерного содержания уже расписаны на ближайшие десять лет. Да, группа захвата была в полной готовности, и за забором был даже стол с проводным телефоном, дабы разговорами в эфире не спугнуть врага.
А враг метался по Москве, даже не предполагая, какой великолепный сюрприз ему уготован.
Итак, наступало время «Ч». Шпион убедился, что все чисто, прослежки за ним нет. Теперь он стремительно приближался к закладке. Но впереди него неслась молва. Она, как реостат, поднимала уровень адреналина в крови людей за забором. Адреналин уже поднимался к ушам. Сейчас, сейчас!
Множество глаз прильнуло к заранее насверленным в заборе дыркам.
До объекта пятьсот метров, четыреста, триста, двести, сто.
Авто шпиона остановилось у гостеприимно распахнутых ворот ограждения. Шпион, громадный, изящно одетый господин, сделал вид, что чисто по-советски пошел на пустырь справить легкую нужду.
В эти мгновения, сдерживая дыхание, прилипнув носами к ограде, за шпионом следили десятки глаз.
Нужду, надо сказать, шпион и впрямь справил, видать, давно приперло.
Эге, а вот направился к закладке. Он подошел к шлакоблочной перегородке, кажется, от санузла.
Шпион — что значит аристократическая порода! — натянул на руки перчатки и отбросил шлакоблок в сторону. Под ним лежала закладка в мятой консервной банке от свиной тушенки — фотопленки!
Шпион, насвистывая веселенькую мелодию композитора Гершвина, стал засовывать банку в боковой карман пальто.
О, звездный час!
В предвкушении развязки публика так навалилась на забор, что тот под тяжестью тел рухнул. Вместе с телами.
Такого не ожидал никто. Ни руководство на Лубянке, ни руководство в Лэнгли.
Да, забор упал прямо перед носом ничего не подозревавшего агента!
Ни Станиславскому, ни Гоголю такая немая сцена присниться не могла.
Десяток джентльменов застыли в лежащем положении.
Замер с телефонной трубкой в руках связист за столом.
Остолбенел джентльмен с консервной банкой в кармане.
Первым прорезался голос руководителя операции:
— Брать!
Для группы захвата дело нехитрое: брать так брать!
Но тут началась вторая серия.
То, что шпион человек крепкий, знали все. То, что он имеет черный пояс по карате, знали некоторые. Но то, что он двухметрового роста и только с третьей попытки вползал в машину, не предусмотрел никто.
Когда шпиона для обыска приставили к «Волге», а потом опрокинули на крышу, то его голова свесилась к окну водителя.
Теперь осталось дело за малым — впихнуть его внутрь.
А вот здесь возникли проблемы. Как Ивашка на лопате у Бабы-Яги, шпион растопырил руки и даже пытался что-то нечленораздельное мычать:
— Я есть гражданин иностранного государства… В момент дайте мне консул.
«Консул» он получил сразу, точно под дых. А потому дальнейшие действия проходили без осложнений. И в «Волгу» шпион теперь был упакован без особых возражений с его стороны.
Все закончилось благополучно. Агент отбыл куда положено, за речку Яузу, в историческое место Лефортово.
Над этой историей потом долго смеялись. Гомерически!
Ну и вражеские лазутчики поняли: не верь тому, что на заборе написано.
Не все топливо, что блестит…
Однажды контрразведчики получили сигнал о том, что некто, назовем его Степан, пытается найти иностранного разведчика, чтобы продать ему великую тайну.
А узнали они это просто. Офицер безопасности одного из посольств привез на Лубянку письмо, которое было подброшено в машину дипломата. Дескать, если вы хотите получить образцы твердого топлива для советских ракет, то оставьте на столбе, что на Кутузовском проспекте, метку — крестик губной помадой. А потом я оставлю записку с указанием места, где вы найдете дальнейшие инструкции для наших действий.
Читают чекисты это письмо, а иностранец хитро так на них смотрит, дескать, мы не лыком шиты, на провокации не поддаемся.
Ну, поблагодарили его за бдительность и международную чекистскую солидарность, да и проводили восвояси.
А у самих голова болит: а что, если этот Степан и вправду доступ к столь секретному продукту имеет? А что, если он действительно найдет покупателя из какой-нибудь недоразвитой капиталистической страны? А что будет, если те купят столь важный продукт?
Подумали, прикинули и приступили к действиям.
В яркий погожий день на указанном столбе появляется метка. А через некоторое время и весточка… Как ее чекисты получили, рассказывать не будем. Не о том речь.
И вот в условленное время, в условный час состоялась встреча.
От «иностранной разведки» пришел человек, немолодой и обаятельный, по-русски говорит с большим акцентом, но бойко.
Злоумышленник, или, как их называют, инициативник, также человек недурной наружности и хорошего воспитания. Встретились, поболтали. Продавец Степан о себе рассказал, дабы заинтересовать потенциального покупателя. Окончил МИФИ, работал в закрытом институте, имеет возможность за хорошие деньги продать то, что весьма интересует не одну разведку мира, — образец твердого топлива для ракет. Дело, понимаете, опасное для здоровья и свободы личности, а по этой причине надо платить хорошие деньги.
«Иностранный разведчик» на хорошем ломаном русском языке начинает торговаться: