Байки
О психологии собак
Хорошая вещь Скайп, нахожу друзей, с которыми не виделась давным-давно.
Вот нашёлся некто Миша, когда-то он был душей компании, но рано женился, пошли дети, и он выпал из нашего круга. И вдруг нашёлся, и в числе всего прочего рассказал такую историю.
Всё у меня шло хорошо, жена досталась просто на зависть, трое детей-погодков только в радость, бизнес развивался в таком темпе, чтобы жить с него было можно, а внимания к себе не привлекал ни со стороны налоговой, ни со стороны братков. Словом, счастье и пруха полные.
Сначала аж не верилось, потом привык и думал, что всегда так и будет. А на двадцатом году появилась в жизни трещина. Началось со старшего сына.
Меня родители воспитывали строго, и как подрос, наказывали по сторонам членом не размахивать, а выбрать хорошую девушку по душе, жениться и строить семью. Я так и сделал и ни разу не пожалел. И детей своих этому учил. Только то ли времена изменились, то ли девушки другие пошли, но не может сын такой девушки отыскать, чтобы смотрела ему в глаза, а не ниже пояса, то есть в кошелек или в трусы. И деньги есть, и образование получает, и внешностью Бог не обидел, а всё какая-то грязь на него вешается. И мается парень, и мы за него переживаем, словом, невесело стало в доме.
Дальше — хуже. Заболела тёща, положили в больницу, там она через неделю и умерла. Отплакали, отрыдались. Тесть остался один, не справляется. А родители жены попались просто золотые люди, между своими и её родителями никогда разницу не делал. Забираем тестя к себе, благо место есть. Жена довольна, дети счастливы, ему спокойнее. Всё бы хорошо, НО!
У тёщи был пёс, то ли чёрный терьер, то ли ризен, то ли просто чёрный лохматый урод.
Забрали и его, себе на горе. Всё грызёт, детей прикусывает, на меня огрызается, гадит, гулять его надо выводить вдвоём, как на распорке. Вызывал кинологов, денег давал без счёту чтоб научили, как с ним обходиться, — без толку. Говорят, проще усыпить. Тут тесть решил, что когда собачка умрёт, тогда и ему пора. Оставили до очередного раза. Дети ходят летом в джинсах, с длинными рукавами: покусы от меня прячут, жалеют дедушку. К осени совсем кранты пришли, озверел, грызёт на себе шкуру, воет. Оказывается, его ещё и надо тримминговать. Объехали все салоны, нигде таких злобных не берут. Наконец, знающие люди натолкнули на одного мастера, который возьмётся. Позвонили, назначили время: 7 утра.
Привожу. Затаскиваю. Кобель рвётся, как бешеный. Выходит молоденькая девчушка крошечных размеров. Так и так, говорю, любые деньги, хоть под наркозом (а сам думаю, чтоб он сдох под этим наркозом, сил уже нет).
Берёт она у меня из рук поводок, велит прийти ровно без десяти десять, и преспокойно уводит его.
Прихожу как велено. Смотрю, эта девчушка выстригает шерсть между пальцами у шикарного собакера. Тот стоит на столе, стоит прямо, гордо, не шевелясь, как лейтенант на параде, во рту у него резиновый оранжевый мячик. Я аж загляделся. Только когда он на меня глаз скосил, тогда я понял, что это и есть мой кобель. А эта пигалица мне и говорит:
— Хорошо, что Вы вовремя пришли, я вам покажу, как ему надо чистить зубы и укорачивать когти.
Тут я не выдержал: какие зубы! Рассказал ей всю историю, как есть. Она подумала и говорит:
— Вы, говорит, должны вникнуть в его положение. Вам-то известно, что его хозяйка умерла, а ему нет. В его понимании вы его из дома украли в отсутствие хозяйки и насильно удерживаете. Тем более, что дедушка тоже расстраивается. И раз он убежать не может, то он старается сделать всё, чтобы вы его из дома выкинули. Поговорите с ним по-мужски, объясните, успокойте.
Загрузил я кобеля в машину, поехал прямиком в старый тёщин дом. Открыл, там пусто, пахнет нежилым. Рассказал ему всё, показал. Пёс слушал. Не верил, но не огрызался. Повёз его на кладбище, показал могилку. Тут подтянулся тёщин сосед, своих навещал. Открыли пузырь, помянули, псу предложили, опять разговорились. И вдруг он ПОНЯЛ! Морду свою задрал и завыл, потом лёг около памятника и долго лежал, морду под лапы затолкал.
Я его не торопил. Когда он сам поднялся, тогда и пошли к машине.
Домашние пса не узнали, а узнали, так сразу и не поверили. Рассказал, как меня стригалиха надоумила, и что из этого вышло. Сын дослушать не успел, хватает куртку, ключи от машины, просит стригалихин адрес.
— Зачем тебе, спрашиваю.
— Папа, я на ней женюсь.
— Совсем тронулся, говорю. Ты её даже не видел. Может, она тебе и не пара.
— Папа, если она прониклась положением собаки, то неужели меня не поймёт?
Короче, через три месяца они и поженились. Сейчас подрастают трое внуков.
А пёс? Верный, спокойный, послушный, невероятно умный пожилой пёс помогает их нянчить. Они ему и чистят зубы по вечерам.
Клаустрофобия
Сам он маленького роста, худенький, в ушках золотые серёжечки, на голове лысина, которую эффектно обрамляют и подчёркивают огненно-рыжие волосы, собранные на затылке в крысиный хвостик. Да ещё и рыжие усы, как у телемастера… Одним словом — не Ален Делон и даже не Фернандель, но одноклассница моя его любит и ей, наверное, виднее. Так-то если попривыкнуть к неказистой внешности, мужик он компанейский и совсем не глупый. Зовут его Руслан. Сегодня у него свой уютный музыкальный магазинчик, а в далёкие 90-е Руслан каждую неделю челночил в Москву за разной бижутерией. Бывало всякое: и грабили его то менты, то бандиты, и от поезда он отставал, и пирожками по дороге однажды так лихо траванулся, что домой добрался только через месяц. Хоть без денег, зато живой и с полными карманами рецептов…
Но больше других мне запала в душу одна его история, в которой изворотливый ум маленького неказистого человека поразбивал бошки тупой грубой силе…
Поезд «Львов — Москва».
Повезло Руслану ехать в одном купе с бригадой стриженых отморозков. Три накаченных пазла в спортивных костюмах, одинаковых с лица — как хочешь, так и выкладывай. Естественно, что «пассажир» в серёжках и с рыжей косичкой им сразу не понравился, но очень заинтересовал тем, что никогда не расставался с большой поясной сумкой. И они были правы — там были деньги, и немалые. Весь день бригада шпилила в карты, окуривая своего некурящего соседа.
Руслан страдал, но сделать замечание так и не решился. Похоже, они только и ждали хоть какого-нибудь гудка с его перрона…
Иногда бойцы переходили на шёпот и даже писали друг другу пространные письма с последующими комментариями типа:
— Если проканает, то в Москву можно вообще не ехать.
— Та должно проканать…
Руслан, изображая сон, грустил на верхней полке, он чувствовал, что речь идёт о нём и даже не о нём, а о его вкусной поясной сумке.
Что делать? Попросить у проводника другое место? Но вагон и так забит до отказа. Попробовать с кем-то махнуться? А что он им скажет? — «Вы не могли бы со мной поменяться местами? Там у меня шикарная верхняя полка в прокуренном купе и три урода со сломанными носами и набитыми кулачками…»
По тому, как нагло они вели себя с людьми в коридоре, а ему даже грубого слова не сказали, было понятно, что «гоп-стоп» намечен на попозже. Ближе к ночи.
Выйти в коридор и сесть там на пенёк — не вариант, во-первых, там уже сидят свои зайцы, а во-вторых, всю ночь не высидишь. Время работает против него, а в голову ничего умного не лезет.
Руслан стал вспоминать, что у него такого есть из оружия? Ножа нет, но есть пистолет. Большой, чёрный, металлический пистолет-зажигалка. Руслан возил его как раз для таких случаев, но одно дело «возить», а другое — попытаться кого-то напугать… Если бы в темноте на улице, ещё куда ни шло, а тут в двадцати сантиметрах от криминальных морд, да ещё и при ярком свете, сразу будет заметна пикантная деталь, что в стволе нет дырочки. А хоть бы и была дырочка, как это будет?
— Снимай сумку, козёл!
— Ах так!? Сами вы козлы! Руки вверх, вы все арестованы!!!
Полная лажа… Даже думать об этом неприятно. Без денег, зато с пистолетом в прямой кишке… нет, не вариант.