Все остальное, что крылось за первой линией благопристойности, строилось по наитию и просто потому, что «вот тут есть еще немножечко земли…». Благодаря такой непритязательности и полному небрежению в реализации градостроительного плана, за первыми линиями домов в Шестнадцатом творился истинный Шанхай времен правления Зеленой банды. Говорят, что на этих кривых улочках и в мрачных тупиках однажды видели даже парочку китайских кули с деревянными рикшами на велосипедных колесах. Бегут себе, понимаешь, узкоглазые труженики транспортной сферы, тележки, поклажей разнообразной загруженные, за собой прут и на родном мандаринском наречии последние новости громко и радостно обсуждают. При этом география улочек, закоулков, тупиков и дорожек между дворами менялась с завидной периодичностью по той причине, что захват соседской и уж тем более муниципальной землицы путем переноса своего забора метра на полтора не считался чем-то особенно зазорным и приносил владельцу забора лишь пользу в виде десяти-пятнадцати дополнительных квадратных метров вожделенной земельной собственности. Я уверен, что известный всем Минотавр очень быстро заплутал бы в этих настоящих, не чета его критским, лабиринтах и через шесть дней бесплодных блужданий по Шестнадцатому в поисках выхода из него уселся бы в пыль и стал бы проситься домой, размазывая слезы по щекам, фальцетом жалуясь на свою тяжелую жизнь заблудшего полубыка.
Ну так вот… Суть моего гигиенического отступления как раз в том, что во всем этом многообразии строений и хитросплетений улиц, закоулков, тропинок и просто тупиков Шестнадцатого городка не хватало одной неприметной, но исключительно существенной вещи – городской канализации. Водопровод, что удивительно, был практически у каждого, а вот канализации не было как явления! Совсем не было. Вопрос отхожих мест решался каждым домовладельцем самостоятельно, и комфортность таких специальных мест, возведенных практически в каждом дворе и дворике, зависела исключительно от фантазии и умения такого домовладельца рыть глубокие ямы и строить вокруг них глухие стены. Желательно с крышей и без широких щелей. Самые разные «объекты эМ/Жо» можно было лицезреть во дворах Шестнадцатого. От капитальных кирпичных строений, украшенных изнутри подобно французскому Лувру, с монументальной дверью, запирающейся на врезной замок (на замок в своем собственном дворе, Карл!), до покосившихся кабинок из обзольной доски и кривого горбыля, продуваемых всеми ветрами и несущими в себе риски простудных заболеваний даже в теплые зимы того южного города, с сердечком, старательно вырезанным на покосившейся двери.
Временами городская администрация в своей неустанной заботе о жителях Шестнадцатого, вспомнив о том, что они все-таки существуют и у них есть физиологические потребности, возводила такой объект на какой-нибудь стихийной поляне между домами Шестнадцатого, и объект становился общественным с общественным же правом его использования по прямому назначению. Строилась эта муниципальная собственность, как правило, из добротного кирпича, с тяжелыми деревянными дверьми и укрывалась надежной шиферной крышей, уложенной на толстенные деревянные стропила. Кабинки на четыре, а то и на все шесть. Обслуживался такой объект постоянной ассенизаторской бригадой, и в общем-то гигиена такого отхожего места если и вызывала некоторые вопросы, то уж совершенно точно не критические. Местные жители, не желавшие застраивать собственные участки дурно пахнущими строениями и периодически связываться с их опустошением, с радостью и благодарностью принимали такой дар городской власти и пользовались такими объектами часто и усердно.
Заканчивая живописание такой недвусмысленной темы, скажу, что интересующий нас объект был построен городскими властями в Шестнадцатом на полянке между восемью домами, имел шесть кабинок и был местом отдохновения как минимум двух десятков местных жителей, в этих домах проживающих. Дома и сама полянка находились в южной оконечности Шестнадцатого, практически знаменуя собой его географическое окончание, и случайных прохожих либо активного транспортного движения на этой полянке не было. По какой-то необъяснимой причине из кирпича объект был возведен всего наполовину, до пояса, так сказать, а вторая, верхняя его половина была деревянной, сколоченной из толстенных, хорошо подогнанных досок, с такой же надежной деревянной крышей, покрытой выцветшим на солнце шифером. Вот, собственно, вокруг этого-то строения и развернулось эпохальное событие, к которому я вас, товарищи дорогие, и подвожу. Для общего удобства изложения и чтоб банальному туалету всякий раз новый эпитет не подбирать, дальше я буду называть его просто Домиком.