Принимая во внимание тот факт, что Юрка в универ стремился еще и за тем, чтоб от взрослой жизни отсрочку взять и в беззаботном юношестве подольше зависнуть, большей вольницы, чем при нем, ни группа, ни человечество в целом не знало за всю свою историю. Анархическое Гуляйполе с Нестором Ивановичем во главе, своей свободой и самоуправлением к той вольнице и разгильдяйству, которые Юрка своей любимой группе даровал, возможно, немного и приблизилось, но все ж таки сильно недотянуло. Нет, недотянуло. Из всех многочисленных обязанностей старосты Юрка с упоением занимался только торжественной сдачей экзаменов с обязательным подношением застолья и «небольших презентов» принимающим преподавателям и выступал в роли «командира подразделения» на занятиях по начальной военной подготовке. Одногруппники же, брошенные на произвол управленческой судьбы, старались организовать свою студенческую жизнь самостоятельно, не прибегая к помощи старосты.
Но история эта произошла не из-за управленческого разгильдяйства, нет. История случилась из-за стипендий. Вернее, из-за их выдачи. Дело все в том, что в те дремучие времена медленные и громоздкие вычислительные машины в массе своей существовали разве что в каком-нибудь секретном КБ или государственном заведении навроде Госплана. Ну, чтобы наши потребности в носках, зерне кукурузы и легковых автомобилях на душу народного населения правильно посчитать, с бумажными листочками и цветными карандашами не заморачиваться. Ставили их туда для натужного вычисления не самых сложных расчетов, и они, эти расчеты аж по целых шесть штук в день производя, даже еще и не думали называться «персональными». Они, эти громадные ящики, тогда ЭВМ назывались. Электронно-вычислительная машина, понимаешь! А? Внушает же, правда?! В Юркином универе, к примеру, было всего с десяток таких ЭВМ, и располагались они исключительно в аудитории программирования для того, чтобы будущие математики и математички могли на этих чудо-вычислителях в Фортране или Бейсике пару строк кода попробовать написать. Да и то по мощностям своим и быстродействию были эти ЭВМ раз в пять слабее самого среднего мобильного телефона, который сегодня в кармане любого школяра сыщется.
Так что, учитывая такую недооснащенность простого народонаселения электронными девайсами вычислительного типа, а также тот факт, что до Интернета тогда лишь с городского телефона дозвониться можно было, наличие и распространенность электронных сервисов тогда равнялись нолю. Не. Пожалуй, даже не нолю, пожалуй, даже минус одному. Потому как, к примеру, по телефонной линии с помощью скрипучего модема простое электронное письмо с вложенным файлом на десяток килобайт получить, такого времени и терпения требовало, что проще было к отправителю этого письма на такси съездить и все у него самолично из рук в руки забрать. По этой причине сегодняшнее благо электронных платежей и онлайн-банков, например, было для студентов не просто недоступным сервисом, но даже больше – совершенно неизвестным явлением. И не только для студентов, но и для всего дружного населения СССР того времени. Что же такое пластиковая карта и электронный платеж, знали исключительно загнивающие американцы и прочие представители «свободного мира». Не все, конечно же, но многие уже знали и с удовольствием пользовались. В нашей же стране деньги все еще блуждали между людьми в виде надежной бумажно-металлической наличности, и ежемесячная стипендия тем студентам, которые ее «хвостами» пока еще не профукали, выдавалась исключительно наличными рубликами и исключительно старостой группы.
Стипендия та, учитывая особый дефицит физиков и математиков в народном хозяйстве Советского Союза, а также колоссальное напряжение умов будущих Лобачевских и Резерфордов, ими в процессе обучения производимое, выплачивалась неплохой, по тогдашним меркам, суммой. Составляла она даже в обычном, неповышенном исполнении достойные пятьдесят рублей и еще пятьдесят копеечек сверху. Были это, конечно, не самые огромные деньги, но если учесть, что килограмм мяса тогда стоил один рубль девяносто копеек, а батон свежего хлеба – двадцать копеек, жить на этот полтинник вполне себе можно было. И поверьте мне, друзья мои, пара студентов-молодоженов с физмата на две свои стипендии могла прожить весь месяц, не сильно заморачиваясь вопросом дефицита денег. Ну а уж если какая-нибудь студентка-филолог особое рвение к наукам и прилежание в обучении проявляла, так ей завсегда повышенную стипендию с надбавками и всеми полагающимися почестями платили. А это уже никак не меньше, чем зарплата среднего такого инженера, и на нее, стипендию такую, и в ресторан с подружками пару раз в месяц сходить можно было, и платьишком каким модным обзавестись. Хватало. Впрочем, четверым студентам, проживающим в одной комнате общежития, четырех стипендий, сложенных в один общий котел, почему-то хватало всего на неделю. А если долги от прошлого месяца раздать, так и на три дня тех четырех стипендий хватало с трудом. Диалектика, понимаешь! Волшебство.