Любого туриста в любом уголке мира и по музеям поведут, и с упоением о достопримечательных людях и событиях той земли, что он теперь посетил, в красках и деталях расскажут. А иной экскурсовод так талантлив бывает, что в лицах интермедию про умирающего Гая Юлия с нависшим над ним неблагодарным пасынком Брутом для вас лучше Кирана Хайндса разыграет. Так разыграет, что вы, рот раскрыв в озарении, вас посетившем, только и протяните: «А-а-а-а-а! Так вон оно как было-то!» Они, экскурсоводы эти, по улицам вас водить станут, во все стороны пальцами тыкая и в красках живописуя, кто эти дома построил и какой граф, а может даже и лорд в каком конкретном доме некогда проживать изволил. И даже самые мелкие детали проживания этого графа, а вполне возможно, даже подробности тесного дружеского общения графа с соседским лордом вам в ярких красках так распишут, будто они сами в ту пору по коридорам этого дома с подсвечниками бегали и каждое событие в летописях фиксировали. И ведь очень интересно будет и вполне себе познавательно. И в музее завораживающе интересно, и про лорда с графом поучительно и познавательно. А если те края в мягких климатических условиях расположены да еще в них теплого моря кусочек сыщется, так к интересному и познавательному еще и сильно оздоровительное обязательно добавится.
Но все ж таки, как ни крути, в какие города и страны туристом ни прибудь, а главной по интересу всегда и везде, в лидеры по заинтересованности местная кухня выбивается. Что тут ни делай, но вопрос: «А в каком тут у вас доме Наполеон с Жозефиной время приятственно проводил?» – в ста случаях из ста проиграет животрепещущему вопросу: «Скажите, а что тут местные товарищи туземцы пьют и закусывают?» Спросят и замрут в благоговейном предвкушении. И при прочих равных на Дворец дожей любоваться пойдут только после того, как бокальчика три, а то и все шесть Valpolicella выпьют и как следует те бокальчики ризотто закусят. А на площади Дуомо в Милане, вроде бы до того прямым курсом в собор Рождества Девы Марии вышагивая, все же метров пятьдесят не дойдя, обязательно влево вильнут, чтобы в Caffe Camparino кружечку коктейля «Милано-Торино» неспешно тяпнуть. И только потом в Миланский собор фресками и росписями всяческими любоваться двинутся. И вот ведь что странно, по возвращении в родные края, друзьям и знакомым при случае о поездке рассказывая, о том самом баре и коктейле живописать станут куда как дольше и красочнее, чем о даже самой большой и яркой фреске в соборе. А все почему? А все потому, товарищи дорогие, что желудок наш сильно настойчивее нашего же интеллекта. И мало того, желудок на самом деле понужнее будет. Без интеллекта прожить вполне себе можно, а многие даже так и делают, но вот без желудка любой из нас больше месяца ну никак не протянет. Так уж все устроено. И потому изучение местных кулинарных и питейных традиций у любого туриста завсегда в первом приоритете стоит и стоять будет.
Конечно же, дорогие мои, и про Африку всякому любознательному путешественнику по возвращении всегда что порассказать в изрядном количестве найдется. Тут тебе и история, и архитектура, и природные радости в богатейшем наборе сыщутся, а кушания, сильно от борща или окрошки отличные, в большом ассортименте представлены будут. На то она и Африка! Правда, с Ганой тут немножечко перекос вышел. В Гане с природной атмосферой и морем, вернее, океаном, как я уже и рассказывал, полный ажур. Хоть отбавляй. Еще на три страны хватит. А вот с историей и архитектурой аутентичной проблемка обозначилась. Маловато истории и архитектуры в Гане случилось. Нет, ну колонизаторы хищнические понастроить, конечно же, успели. И дворцов, и фабрик, и банков с университетом понастроить успели, сволочи. Понаехали и давай застраивать, ни себя, ни людей не щадя. Ишь какие! Можно сказать, замордовали и на корню изничтожили исконно ганскую архитектуру, остатки ее, родимой, глубоко по джунглям разогнав. За такие делишки их, колонизаторов этих, в свое время из страны настойчиво и попросили.
Ну а как повыгнали, так, стало быть, самостоятельно дворцы построить попробовали. В своем, так сказать, первородно-африканском представлении об аутентичной архитектуре, чтоб потом туристам показать нестыдно было. Правда, по причине, так никем и непонятой, при таком строительстве вместо самого плохенького дворца завсегда большой туалет получался. С четырьмя дверьми, шиферной крышей и деревянными полами. А если спецов из соседней страны приглашали и двумя строительными управлениями за задачу взяться старались, то все одно ничего лучше длинного барака возвести не выходило. Хоть ты плачь! Ну да ладно… Несильно-то и расстроились. От колонизаторов ведь осталось же кое-что. Вот это «кое-что» с успехом национализировали и ганским архитектурным достоянием объявили. Так что туристу, особенно до архитектурных изысков охочему, на пару-тройку поношенных дворцов времен Ост-Индской компании посмотреть можно было. Но при этом все равно у гида преданий о глубоких исторических корнях этой древней земли, таких, чтобы прямо за душу хватали и навсегда запоминались, минут на сорок с трудом наскребалось. А через час на рассказах о том, как вождь Абидеме Бапото на этом самом месте вождя Гвембешу Изингома в самый разгар священной войны за банановые ресурсы тяжелой веткой от баобаба по башке огрел или как на этом же месте охотнику Отжихомбе дикий слон, пока тот спал, правую ногу отъел, турист всякий интерес к общению терял и на ходу засыпать начинал. Так что, как вы сами видеть можете, вопрос о том, «что негры выпивать и закусывать изволят», ребром вставал уже к обеду первого же дня пребывания у всех туристов без исключения.