Сейчас про то, как Дмитрию со Слоном, со временем местного колорита по самое горло наевшимися, жизнь свою разнообразить очень хотелось. Пьянствовать беспробудно или, того хуже, в наркотических экзерцициях сознание расширять у парней, слава Богу, желания не было никакого. Скучно им было, понимаешь, в алкаши или наркоманы какие переходить. Вот и не переходили. Но мероприятиями разными, шуточками, если честно не всегда безобидными, парни и себе, и несчастным окружающим жизнь цветным фонтаном раскрасить все ж таки норовили. Вот как раз одну такую «ржаку» они совместно с лайт-супом и исполняли. И вроде как даже цель благая: накормить и напоить вновь прибывшего, всю широту русской души, даже среди африканских пампасов не утерянную, прилетевшему выказать. И даже вроде ни над кем специально измываться не собирались, но поди ж ты срабатывало в ста процентах случаев. А идея по сути своей была незамысловатой, как грабли: прилетевшего соотечественника, коих они некоторое количество для исполнения своих проектов с родины в Гану завезли, сразу тут же, в аэропорту, не отходя от трапа, хлебосольно местными кухонными изысками от пуза накормить предполагалось.
Ну и вот, стало быть, по прилете дяди Лёши был он, как и все прочие, прилетевшие до него, Димитрием в аэропорту имени славного генерала Кваси Котоки торжественно и подобающе статусу тестя встречен. Встречен и по стандартной процедуре «кулинарного прикола» в приаэропортовую забегаловку «Аэростар» для угощения тем самым лайт-супом препровожден. При этом широту души демонстрируя, Дмитрий супчика того двойную порцию заказал и, пообещав поистине незабываемую трапезу на гостеприимной африканской земле, дяде Лёше подмигнул задорно. А для полной очистки совести, будучи практически честным человеком, Дмитрий заблаговременно сообщил дяде Лёше о том, что супчик этот вовсе не Галины галушки и что досаливать и доперчивать тут необходимости не наблюдается. Совсем не наблюдается. Дядя Лёша снисходительно фыркнул и, высказавшись в том плане, что он острое кушал, когда Димы еще и в проекте-то не было, и что «перец» – его второе имя, с высоты своего величия указал Дмитрию трапезу начинать незамедлительно, на советы ненужные времени впустую не растрачивая. Ну, начинать так начинать…
Дородная чернокожая mammy шлепнула перед дядей Лёшей изрядных размеров тазик из глазурованной керамики, по самые краешки наполненный густейшим бульоном лайт-супа с Эверестом фуфу, возвышающимся белесой массой чистого крахмального удовольствия ровно посредине фаянсовой лохани. Плюхнула, пожелала дяде Лёше «bon appetit» и зачем-то подмигнула вновь прибывшему последователю Давида Ливингстона. Долго рассматривая наваристый бульон с аппетитными кусками мяса и горой фуфу в центре тарелки, дядя Лёша в конце концов заявил, что крахмал он «даже во время войны не ел» и теперь он его точно есть не станет, даже если ему три дня больше ничего кушать не дадут, а потому «фуфяку нужно долой!» Ну, долой так долой… Он же всей спасительной роли этой массы толченого корнеплода еще знать не мог, а вид «фуфяки», десяток морских медуз, в большую кучку сваленных, напоминающей, действительно, у человека непривычного все что угодно, кроме аппетита, вызвать может. Одним словом, не шибко аппетитно национальная еда ашанти на вид смотрится. Потому и потребовал дядя Лёша от «фуфяки» избавиться.
Mammy, пробурчав себе под нос что-то о глупом белом человеке, тазик с фуфу от дяди Лёши забрала и через пару минут принесла все тот же тазик, но уже без тестообразной массы в содержимом. Чем и как они эту лепеху там у себя на кухне из супа извлекли, можно только догадываться. И это еще очень неплохо будет, если mammy ее просто рукой зачерпнула и в пустой тазик для следующего заказа откинула. В любом случае дядя Лёша, пока еще условиями московской жизни избалованный, свято полагал, что это ему новую порцию в стерилизованную посудинку идеально чистым половником повар в накрахмаленном колпаке любовно и аккуратно налил. А прежнюю порцию в мусор без всяких сожалений выбросил. Наивный. Ну да ладно.