В управлении кадров этой телеграмме страшно обрадовались, потому что переводчиков не хватало, и вскоре из Москвы пришел приказ о направлении большого количества офицеров в командировки. В общем, разогнали нас кого куда. Одна группа поехала в Юрмалу помогать индусам осваивать транспортную авиатехнику. Девчонок законопатили в славный город Фрунзе (хитрый шеф не писал в телеграмме их фамилии и пол, а просто обозначил число незанятых офицеров). Двух горемык сослали в Новочеркасск, трех моих боевых товарищей отправили в Одессу, одного — во Львов, а мне и вовсе было предложено посетить Богом забытую дыру на Украине, известную только своими знаменитыми огурчиками и бывшей гимназией (ныне пединститут), — в ней когда-то учился Гоголь.
Все произошло так стремительно, что задействовать систему блата никто не успел, и по всему выходило, что развеселая наша компания должна была разъехаться. К слову сказать, многие члены коллектива восприняли эту новость чуть ли не с облегчением, поскольку и сами уже пить подустали, а не сдавались лишь из мужского самолюбия — девчонки-лейтенантки были какие-то неугомонные, если не сказать железные.
Ну что ж, разъезжаться так разъезжаться. И решили мы устроить (опять же по старой офицерской традиции) отвальную, каковую постановили провести в местной ресторации «Кавказ». Лично я отправился на эти посиделки с чувством легкого сожаления по поводу того, что угарно-развеселая жизнь заканчивается. Дальнейшие события показали, что я жестоко ошибался.
А сбила меня с пути и панталыку, сама того, возможно, не желая, известная артистка разговорно-юмористического жанра Клара Новикова — она, так случилось, гастролировала вместе с Ефимом Шифриным по Союзу и заехала в наш городок. А в ресторацию «Кавказ» спустилась поужинать, поскольку проживала в гостинице с одноименным названием, находившейся этажом выше ресторана.
И вот сидим мы, выпиваем, грустя перед разлукой (блаженные времена — триста граммов водки и лангет в ресторане обходились в 10 рублей), а в ресторане играет музыка и через два столика от нашего сидят звезды советской эстрады — Ефим Шифрин и Клара Новикова.
Естественно, выпивая и закусывая, мы на наших эстрадных звезд откровенно пялимся и о них разговариваем. И как-то так само собой получилось, что меня мои боевые друзья и подруги стали подначивать: мол, слабо тебе Клару Новикову на танец пригласить. А я в те времена, ввиду молодости и легкомыслия, на «слабо» еще достаточно легко откликался. Потому лишь пожал плечами: Клару Новикову? На танец? Вообще не вопрос!
Встаю из-за столика и, стараясь ступать ровно, направляюсь прямиком к звезде. Одернул на себе рубашку, плечи расправил, пушинку снял с левого погона, щелкнул каблуками, наклонил голову и спрашиваю: «Извините, пожалуйста, нельзя ли вас на танец пригласить?» А оркестр ресторанный как раз «Лаванду» заиграл. Клара Новикова вилку положила, переглянулась с Шифриным, потом усмехнулась и говорит: «Хорошо». Спокойно встает, и мы идем с ней в центр зала. Я, естественно, несколько прибалдел, поскольку, честно говоря, думал, что она мне откажет. Но вот не отказала. И мы танцуем на площадке, а весь ресторан на нас смотрит.
Краем глаза я кошусь на наш столик — там, конечно, наблюдается полнейшая прострация, немая сцена, как в «Ревизоре». Кто-то даже застыл с недонесенным до рта куском лангета. И в этот момент, когда я упиваюсь тем, что так легко удалось своим боевым друзьям и подругам нос утереть, Клара Новикова тихонечко шепчет мне на ухо: «Ну что, лейтенант, проспорил меня?» Умная тетка оказалась, хорошо обстановку вокруг секла. И что характерно, грамотно ее оценивала. Меня аж в краску бросило. И я в ответ стал что-то маловразумительное блеять: мол, дело, в общем, совсем не в споре, а в том, что я давний поклонник вашего таланта, да и как женщина вы очень даже ничего... То есть понес такую чушь, что она не выдержала и фыркнула. И наверное, в благодарность за то, что я так ее развеселил, а может, просто из чистого озорства, когда закончился танец, она взяла и тихонько поцеловала меня в щеку.
Тут, как вы понимаете, весь зал не просто замер, и даже не обмер, а вообще умер. Особенно наш столик в углу. В гробовой тишине я отвожу гражданку Новикову к ее месту, щелкаю каблуками, благодарю. И, чеканя шаг, возвращаюсь к своему столику. А там вся наша компания сидит обалдевшая, глаза у каждого по пятаку, и в глазах этих читается один-единственный вопрос: «Ну, что?». Я, естественно, этот вопрос игнорирую, сажусь и сразу, чтобы нервы успокоить, выпиваю стопку водки. И начинаю лангетом зажевывать, делая вид, что ничего особенного не произошло. Одна из лейтенанток не выдерживает, пытается пнуть меня ногой под столом и уже вслух озвучивает общее любопытство и нетерпение: «Ну что? Как она?»
А я, грешным делом, в этот момент решаю, что неплохо было бы поиздеваться над своими товарищами и разыграть их. А потому с наглой и совершенно индифферентной мордой нехотя так отвечаю: «Что, что? Я же говорил, говно вопрос. Я ей сразу понравился, она весь вечер только на меня и смотрела, все ждала, подойду я или нет. Ну, номер комнаты, естественно, сообщила, сказала, что вечером ждет, чтобы приходил обязательно. И вообще я мужчина как раз ее типа. Правда, у меня другие планы на вечер были, так что я пока не решил...»
Весь стол хором выдохнул: «Врешь!!!» А я только плечами пожал: «Если кто не верит, предлагаю поинтересоваться у первоисточника». Ну никто, конечно, на такое не осмелился, и на меня весь оставшийся вечер коллеги смотрели с завистью, как на героя-космонавта, успешно вернувшегося после выполнения правительственного задания. Я и сам горд был необычайно, и вот от радости, гордости и внутреннего куража умудрился очень быстро нажраться, извините, практически до состояния полной невменяемости. Впрочем, как и остальные.
Воспоминания о том, как закончился вечер, я не сохранил. А вот утро было безрадостным, потому что проснулся я, как ни горько это мне сейчас констатировать, недалеко от нашей части в самой что ни на есть канаве. Такой вот классический вариант. Как говорится, из песни слов не выкинешь, к сожалению. Начинаю себя ощупывать и с ужасом понимаю, что руки-ноги целы, фуражка присутствует, деньги на месте, а вот удостоверение личности офицера куда-то делось. Так, думаю, приехали. Вот тебе, товарищ лейтенант, и Клара Новикова.
А в те времена утрата офицером удостоверения личности трактовалась начальством как проступок чуть менее поганый, чем измена Родине. Это было хуже, чем три развода, а может, даже чем четыре. Мгновенно протрезвев, я внимательнейшим образом обследовал всю канаву, но удостоверения так и не нашел, а мне ведь, извините, в этот же день в командировку надо было убывать, на Украину, группу арабских товарищей принимать. И новое задание Родины выполнять. Как, спрашивается, я это буду делать без удостоверения? В общем, кошмар, да и только.
Пришел я в часть, нашел там своих, таких же помятых, как я, друзей и подруг и поделился с ними свалившимся на меня горем. Мне, конечно, все посочувствовали, а девчонки сразу сказали, что это во всем Клара Новикова виновата, что это она меня с пути и панталыку сбила, но искать ее, чтобы предъявить претензии, мы не стали. Думаю, кстати, что она до сих пор не в курсе того, какую интересную роль сыграла в моей судьбе, да и не только в моей.
Одним словом, «помыслив коллективным разумом», решили мы, что заявлять об утере удостоверения пока не стоит. Свой чан с дерьмом я выхлебать еще успею, а пока надо отправляться в командировку без удостоверения. Глядишь, оно и найдется, может, кто из местных жителей его обнаружит. И принесет в часть на КПП. Такие случаи в прошлом уже бывали. Хуже, конечно, если оно попадет в лапы к иностранным шпионам и впоследствии все это вскроют наши доблестные органы контрразведки, но ребята сказали, что всегда можно сделать вид, что удостоверение в поезде украли из кармана кителя по пути следования в командировку. Короче говоря, решили хай не поднимать.