Беда же подкралась, откуда не ждали. Ночью упал с больничной койки и получил сотрясение мозга. Назначенная судебно-медицинская экспертиза подтвердила диагноз. Все вроде бы ясно и понятно, но представители больницы, не оспаривая факт сотрясения мозга, отрицали саму возможность скатиться со злополучной койки. Вернее, не так... Аргументом ответчика было:
— Сто лет стоят койки, и никто в здравом уме и трезвой памяти с них не скатывался.
— Вот никто не скатывался, а я скатился, — отвечал упрямый истец.
Все бы было ничего. Вот только фамилия пациента была... Колобок. Разумеется, он выиграл.
Самый главный аргумент
Шел спор вокруг наследства. Две безутешные вдовы оспаривали имущество безвременно покинувшего мир супруга. Одна из них была фактической женой усопшего, но без штампика загса в паспорте. У другой, напротив, и штамп был, и свидетельство о браке, но — увы и ах! — судьба давно развела супругов.
Тяжба шла давно. Уже устали все: борющиеся стороны, адвокаты, судья. Но некое (не Бог весть какое!) богатство не давало двум женщинам отступить. Да и взаимная бабская — уж извините за некорректное выражение — ревность имела место. Обе жены вели себя некрасиво, пытаясь опорочить друг друга... В этом смысле они были под стать нашим политическим деятелям. Обстановка была очень неприятная, душная какая-то.
Несколько раз я пыталась стороны примирить... Безуспешно. Их адвокаты добывали новые справки, притаскивали в зал заседаний новых свидетелей. Иногда уж совсем нафталиновых. Тетке одной из безутешных вдов было уже восемьдесят три года! В зал ее внесли на руках.
Да и сами вдовы были возраста далеко не юного. Но борьба продолжалась! И вот однажды, во время очередного заседания... нет, я не могу вспоминать об этом спокойно. Я сужу уже восемь лет, но с таким аргументом встретилась впервые... Итак, однажды, во время очередного заседания, одна из вдов — крашеная блондинка — сказала:
— Вот вы, женщина... вот вы утверждаете, что вас объединяла любовь.
— Да, — с достоинством ответила вторая вдова — крашеная брюнетка. — Да, нас с Костиком объединяло чувство... Неимоверной глубины.
— Ага, — сказала блондинка. — А коли так, женщина, ответьте: какая у Константина Ароновича была аномалия в строении этих... гениталиев?
Сраженная вопросом, брюнетка молчала.
— Вот, женщина, теперь-то ясно, кто настоящая супруга, а кто только по паспорту, — подвела итог ее соперница.
Частный случай из внешней баллистики
К сожалению, часть тех историй, которые мы предлагаем нашим читателям, остаются как бы анонимными — не все люди, которые делятся с нами информацией, могут раскрыть свое имя. Разные бывают обстоятельства... Автор этой истории может и должен быть представлен.
Итак, рассказывает Виктор Долинский, заведующий отделом трасологических и баллистических экспертиз СЗРЦ СЭ МЮ РФ <Северо-Западный региональный центр судебных экспертиз Министерства юстиции Российской Федерации>.
— Случай тебе, говоришь, интересный нужен? Это запросто... у нас работа из одних «случаев» и состоит. Вот только смешного или чего-то в этом роде, извини, не особо... Чаще как раз наоборот — что ни экспертиза, то драма. Да... ну ладно, слушай.
Дело давно уже было, в восемьдесят пятом году. Я только-только в экспертизу пришел. И вот представим. 9 мая. Сорокалетие Победы. Городок Кировск, в Ленинградской области... Приладожье, левый берег Невы, Синявинские болота рядом. Так что там атмосфера определенная. Хотя — День Победы — это всегда и везде атмосфера определенная. Праздник святой... Ну вот, Кировск. Все идет как положено: митинг, речи, возложение венков. А для придания большей «парадности» попросили в соседней воинской части обеспечить праздничный фейерверк. Там пошли навстречу и прислали прапорщика с сержантом. А с ними десяток сигнальных ракет П-2. Применяются такие в морской практике для подачи сигналов бедствия. Штука сама по себе нехитрая: картонный цилиндр с пороховым зарядом и собственно ракетой. По принятой терминологии — со «звездками». Заряжаешь этот цилиндр в металлический «стакан», направленный вверх, дергаешь за шнур и — грохот, дым, небо в «алмазах». Вот и вся наука.
Прапор с сержантом томятся, ждут конца митинга, чтобы отсалютовать. Им и самим погулять хочется. Тут и подвернулся киномеханик клубный: чего, говорит, вам, служивые, маяться? Давайте я сам фейерверк засандалю. У меня, говорит, руки золотые, все чин-чинарем будет. Я, блин, комендор со стажем, старшина второй статьи.
Ну прапорщик с сержантом и оплошали — отдали этому умельцу всю свою «корабельную артиллерию», показали на пальцах, что к чему, и отправились праздновать...
Когда дошло дело до салюта, нетрезвый орел-киномеханик закатил ракету в людей. Попал в семидесятилетнего ветерана. Вот так, брат, бывает... Всю войну человек прошел без единого ранения, а спустя сорок лет — бац! Ожог, контузия, травма ушной перепонки... Из-за элементарной безответственности и водки.
Да... завели дело, конечно. Наш орел-киномеханик заявляет: я все правильно сделал. Выстрел производил под углом 45 градусов, как положено. А беда произошла, дескать, потому, что эти самые ракеты просроченные: по маркировке на гильзах их срок годности истек аж в восемьдесят первом году... Действительно, так оно и есть.
Экспертизу по этому делу довелось проводить мне. И выяснилось, что подобных экспертиз ранее не делали, опыта нет, практики, разумеется, тоже... Ладно, засел я за расчеты — построил траекторию полета этих «звездок». Это сейчас компьютеры. А в восемьдесят пятом? Калькуляторы редкостью были... Короче, та еще была работка. Но — сделал. И точно доказал, что попасть в пострадавшего ветерана комендор-киномеханик мог только в том случае, если угол возвышения был равен не сорока пяти градусам, а двенадцати-тринадцати... Есть разница? То-то...
Однако адвокат нашего героя встал в позу: теория, говорит, это теория. А как насчет того, что ракеты были просроченные на четыре года?
Ну что тут скажешь? Решили провести следственный эксперимент. Я достал эти самые ракеты П-2 с разным сроком годности: свежие, потом те, что были в день несчастья, и совсем уж старые — у них годность еще в семьдесят шестом истекла. На одном из заводов за литр водки нехитрое приспособление заказали: стальной стакан на шарнире, позволяющем изменять и фиксировать угол наклона... Поехали в Кировск!
Собрались на балконе того самого клуба: адвокат, следователь, понятые, я и этот... «артиллерист». Ставлю на перила нашу «гаубицу» самодельную, фиксирую под углом сорок пять градусов — давай! Грохот, дым, ушли «звездки» в небо... хорошо так ушли, шустро...
А я посмотрел на предполагаемую точку их падения — и стало мне худо! Ох, думаю, поставили «эксперимент»... Стреляли-то мы через площадь, в сторону Невы. А по Неве — смотрю — теплоходик плывет. Весь туристами набит — лето... И летят эти «звездки» прямо на корму теплохода, прямо в толпу людей. Господи!
Ребята-милиционеры этот выстрел сбоку наблюдали — всего-то, говорят, метров двадцать-тридцать не долетели... Да, вот так... Ну ладно, обошлось. Произвели мы еще два выстрела, и стало ясно — врет наш киномеханик, врет.
— Хорошо, — говорит следак, — давай теперь проверим траекторию выстрела с углом двенадцать градусов.
— Давай, — говорю. Выставляю «гаубицу» на двенадцать, фиксирую.
— Площадь, — говорю, — к черту перекрывайте, чтобы конфузу не было и никто сдуру под выстрел не попал.
Перекрыли. А там как? Там клуб, перед ним площадь, а дальше кусты и спуск к Неве... Готово?.. Готово! Тогда — «пли»!
Пошли наши «звездки» по загодя мной рассчитанной траектории. Все четко, наглядно и «ошибочку» киномеханика железно доказывает... И из кустов, куда наши «звездки» упали, с криком выскакивают два мужика! С матом выскакивают и — вдоль берега!