Я долго сидел на диване, вздрагивая от каждого шороха и пытаясь не думать о том, что сейчас происходит снаружи. Когда я думал об этом, мне становилось ещё хуже, потому что в моей голове, как заезженная пластинка, крутились одни и те же кадры… Одни и те же глаза… В конце концов, я понял, что моя жизнь дороже всяких других вещей, что я не готов покидать свою квартиру ни в коем случае – я сломал нижнюю дверцу комода и узрел несколько десятков бутылок так желаемого мною сейчас напитка – того, который сможет убить мой разум. Того, который уничтожит мой страх и поможет уйти от жутких воспоминаний.
Так, тот, кто это читает, я провёл много дней. А если быть точным – 14. Я разделил мою еду на небольшие порции, дабы не умереть с голоду. Но основную часть времени я пил. Пил, не контролируя себя. Пил, ибо это была единственная возможность избавиться от голода и страха. Или хотя бы заглушить их. Иногда я слышал, как в мою квартиру ломились, стучали, кричали что-то неясное. Я старался вести себя как можно тише, чтобы они решили, что я уже умер, и так мне удавалось отпугнуть их на пару дней, но они возвращались… Но всё когда-либо кончается. Одним вечером я просто понял, что у меня нет ни одной бутылки вина, ни одной банки пива, ни одной капли водки… Ничего. Еда кончилась ещё день назад. Я съел даже те мерзкие, испорченные консервы, лежавшие в моём холодильнике. Теперь он был пуст полностью… Совсем, абсолютно, окончательно…
Я понимал, что теперь я не имею иного выхода – либо покинуть квартиру, либо умереть от истощения через неделю. Хотя, без алкоголя я скорее умру от разрыва сердца, ведь страх всегда подкатывал ко мне по утрам, когда процент спирта во мне падал до минимума. Я осторожно выглянул из кухонного окна. Этого я не делал уже более двух недель, и увидеть что-то кроме стен собственной квартиры было невероятным счастьем. Вопреки моим ожиданиям, всё, что предстало моему взору – пустая ночная улочка, освещаемая лишь одинокими фонарями и луной. Я обдумал ситуацию и понял, что сейчас у меня есть шанс. Я решил ограбить тот жалкий магазинчик "Санторини", пока эти существа не вышли на охоту. Видимо, ночью они спят подобно людям и потому именно это время суток может стать подходящим для перемещения вне моей крепости – квартиры.
Одевшись, я вышел из дома, опасаясь всего. Я боялся, что сейчас из-за поворота выйдет человек с жёлтыми зрачками, обрамлёнными чёрными кругами, и я впаду в ступор. Это сильно пугало меня, но этого не происходило. Я миновал переход, и подобрался к месту моего назначения. Я решил действовать тихо, ведь если кто-то из них есть неподалёку – они тут же явятся по мою душу, услышав громкие звуки. Сняв стеклянную часть двери, я проник внутрь. Это было легче, чем ожидалось. Я прошёл к полке с алкоголем и стал складывать бутылки в рюкзак, попутно хватая пачки с макаронами и рисом. Сколько времени заняло моё предприятие – мне неизвестно, но когда я закончил и обернулся – я увидел продавщицу. Вернее то, что от неё осталось. Во тьме светились лишь два жёлтых глаза, а всё её тело было каким-то неестественным и казалось мне хуже даже самых жутких монстров из фильмов. Я попросту обезумел. Мне так надоело бояться… Мне так надоело страдать… Она зарычала и издала страшный вой. Я, схватив с полки нож, предназначенный для вскрытия коробок, кинулся на неё, метя в то место, где у людей находилось сердце. Куда нужно бить подобных ей я понятия не имел. Когда я вонзил лезвие, она зарычала и вонзила мне в лицо свои длинные когти, когда-то бывшие лишь ноготками с ужасным маникюром. Она несколько раз дернула лапой, оставляя на моей коже глубокие раны. Я ощутил сильную боль, но гнев был сильнее. Я выместил на этом создании гнев за всё то, что я пережил… Всё то, что я испытал… Я не знаю, сколько я нанёс ударов этому созданию, но вскоре оно превратилось в окровавленное месиво, из которого торчал мой нож. Я ещё раз глубоко вздохнул, отчего из моих глаз потекли слезы, и нанёс два последних удара, выколов глаза этой твари. Я взял их с собой. Я был так рад… Счастлив, потому что мне удалось уничтожить одно из них. Сокрушить зверя, играя уже по своим правилам.
Я вернулся домой и принялся утолять жажду алкоголя и пищи. Это больше походило на праздник, чем на траур. Я ощутил свою силу. Я понял, что не являюсь жертвой. Что это не охота. Это война, в которой победит сильнейший. И они, стараясь воздействовать на мой разум, не учитывают, что я могу воздействовать на их тела.