рассказанная историком РЖД,
или Отступление
Изрытые лиманы, сгоревшие каштаны
И тихий скорбный шепот приспущенных знамен.
В глубокой тишине, без труб и барабанов
Одессу оставляет последний батальон…
В неприметной квартире, в одном из тихих московских переулков, вечером 1 мая 1941 года встретились двое абсолютно разных мужчин. Пожилой был типичным европейцем, в неброской, но изысканной тройке, с умными, холодными глазами, и представлялся Людвигом Карловичем. Молодойне менее типичный русский, коренастый крепыш в форме железнодорожника, имя которого история не сохранила. Назовем его, условно, Сергеем Ивановичем…
Сергей,сказал Людвиг Карлович, неспешно разминая сигарету.Вы утверждены на должность руководителя операции «Каскад». Это Вы уже знаете. Моя задачарассказать Вам про то, что не известно никому кроме узкого круга лиц, выполняющих в аппарате товарища Сталина задачу «последнего контроля». Операцию по-прежнему будет курировать Берия, вместе с Меркуловым и Мильштейном. Но ряд обстоятельств будет известен только Вам, мне и товарищу Сталину…
Итак, первое.
Мы допустили грубую ошибку, не привлекая изначально к планированию специалистов по транспорту. Главной, и по сути единственной задачей считалась подготовка площадок для приема заводов и организационные регламенты по погрузке. Расчет прогнозных пропорций Вам известен: предполагалось, что в ситуации сокращения перевозок народнохозяйственных грузов, даже при потерях в парке вагонов, народный комиссариат путей сообщения должен вывести заводы без проблем. Сгущение потоков в первые месяцы операции, равно как и их принципиальный дисбаланс, учтено не было.
Ситуацию в полной мере осознали лишь в конце прошлого года. Тогда к разработке принципов операции был призван Владимир Николаевич. Почти одновременно состоялся диагноз по НКПС, который был поставлен в докладной НКВД о мобилизационной подготовке железнодорожного транспорта (№ 245). Ее готовил Мильштейн. Берия завизировал ее 17 января и разослал членам политбюро. Помимо множества фактов нехватки пропускной способности, неготовности лимитирующих узлов, отсутствия запасов, констатировалась взаимная безответственность Генштаба и НКПС; одни не дают информации, чтобы сделать расчет, другиепишут фиктивные планы и формальные поручения. Вспыхнул скандал…
В результате предпочли пожертвовать фигурой Мильштейна, убрав его с транспортного управления. Но не только из-за члена политбюро Кагановича и начальника Генерального штаба Мерецкова.
В тот момент выяснилось, что реальное состояние нашего транспорта известно немцам с удручающей точностью. Равно как и планируемые грузопотоки, те самые, что военные прятали от НКПС. Задача Мильштейна«уйти, чтобы вернуться», выявить каналы утечки, а вскоре после начала войны ликвидировать их и способствовать реорганизации всего, что связано с перевозками и вообще снабжением войск. Тут возникает множество смежных задач, потребуется поменять многих лиц…
Можно вопрос, Людвиг Карлович… извините, что перебиваю… но почему не сделать это прямо сейчас, ведь до войны, остались считанные недели!?
Вам, здесь и сейчас, могу сказатья не верю нашим военным. Не из-за предательства, хоть заговор в 1937 году действительно был, и я не уверен, что он исчерпан. Главное, что они еще не умеют управлять войсками в бою, и даже просто перемещать их. И пока что не понимают этого. Поэтому нас ждет очень тяжелое начало войны.