С другой стороны, существовал любопытный вопрос: как именно поставлять чанкайшистам оружие, ведь КВЖД шла по захваченной японцами Маньчжурии, а другой дороги в Китай в те годы не было. Тут вспомнили про события, которые привели к войне на реке Халхин-Гол. В свое время всех изумляло, что именно японцы забыли в этом краю средь пустыни, зачем они поперлись через этот медвежий угол Монголии. От пленных вдруг выяснилось, что в те дни японцы реально готовились к нападению на нашу страну, и для этого они проложили нитку железной дороги по китайскому Меньцзяну прямо к нашей границе. В зоне реки Халхин-Гол монгольская территория сильно выступает в Китай и близко подходит к этой самой железной дороге, а японцы хотели сохранить это строительство в тайне (они даже убивали китайских рабочих, чтобы те об этой тайной дороге никому не рассказывали), и поэтому они вошли в зону реки Халхин-Гол, для того чтобы обеспечить секретность своей подготовки к нападению на нашу страну. Откуда им было знать, что тут у нас идут тайные переговоры с Германией, и товарищ Сталин изо всех сил морщит лоб, придумывая повод, чтобы немцы в одном строю с нами были в крови замазаны. Поэтому и случилась столь жесткая реакция в ответ на малое нарушение границы в медвежьем углу сопредельной страны, где живет один человек на сто квадратных километров, да и тот прикочевывает туда лишь по праздникам.
А когда разбили мы япошек на Халхин-Голе да выяснили они, что друзья-немцы их подло предали и воевать им теперь против России один на один если что, то бросили они это строительство и забрали свои саперные войска из Меньцзяна, внутренней Монголии. Потому как стали они готовиться воевать с англичанами, да американцами на островах, а дорогу списали и совершенно забросили. Так как Квантунской армии больше не надо было выдвигаться к нашей границе, японцы перестали этот угол Меньцзяна удерживать, и к 1942 году эта область перешла под контроль чанкайшистов. Былая дорога была при этом сильно разрушена, бросили японцы ее в чистом поле, и поэтому в нашу сторону шла она в никуда, а с японской стороны тот конец контролировала японская армия. То есть у чанкайшистов под контролем оказалась рабочая нитка рельсов, местами попорченная, которая обрывалась с нашей стороны на полуслове, а на юге упиралась в японский укрепрайон. Поэтому использовать ее никому смысла не было. Однако же меня вызвали и предложили кинуть к этой дороге с нашей стороны по китайской территории соединительную ветку с нашей сетью и по ней пустить поезда с оружием для чанкайшистов, а те будут нам везти чай и рис для фронта и золото для закупок.
Работа была весьма странной и, с политической точки зрения, сомнительной, никто не давал нам разрешения на это строительство, китайцы Чан-Кайши нам были формально враждебными, а поставками этими мы нарушали наши прежние отношения с коммунистами, однако на фронтах положение было аховое, и в таком положении утопающий хватается за любую соломинку. То есть потом уже выяснилось, что Сталинград тогда выстоял, и такой уж опасности не было, но в дни, когда пал Ростов и появился приказ «Ни шагу назад!», об этом мы не раздумывали. Опять же из причин политических мне было сказано, что, если что-то пойдет не так, я должен буду взять все на себя и сказать, что начал строительство по враждебному Китаю самовольно, по своему разумению, и это значит, что отвечать я буду по всей строгости наших обязательств как перед коммунистами, которые были против такой торговли, так и перед чанкайшистами, которые не разрешали мне это строительство. Я недолго раздумывал и сразу же согласился, хоть за подобную операцию получить клеймо «врага народа» было, честно говоря, легче легкого. Однако Бог миловал, и вот этим я был занят вплоть до 1944 года. Так что большая часть золота, которым мы расплачивались за тугоплавкие присадки и прочие редкоземы с империалистами, была нами получена в Китае за не используемое по причине устарелости на Западном фронте оружие. (Не выкидывать же его, раз нельзя использовать против немцев!) Вот так я и не попал на войну, а мне за эту работу было присвоено генеральское звание и вручены иные награды.