Порой меня спрашивают, откуда взялись в стране бесхозные эшелоны снарядов, когда в те дни была страшная нехватка боеприпасов на фронтах. Дело в том, что готовились мы к войне не совсем той, что случилась в реальности. В свое время, когда за вооружение у нас отвечал Тухачевский, который стал им лишь за свою кровь по прихоти нашего врага Троцкого, мы пошли по тому же пути, за который ратовали наши друзья из Америки. Это означало, что армия предполагалась у нас высокотехничная, то есть машинизированная и с высокой огневой мощью. Причем машинизированная она по идеям умников из окружения Тухачевского была за счет большого количества танков, а танки эти были разработаны в разных КБ, где и кормились дружки Тухачевского всей этой межпухой. То есть в мехкорпусах в начале тридцатых был у нас истинный зоопарк, так как всем этим умникам из разных КБ нужно было хорошо кушать и получать деньги, то все их танки одновременно принимались на вооружение. Танки все были разные, к ним полагались разные пушки, а к пушкам — разные снаряды, причем с разной номенклатурой — не ко всем орудиям эти снаряды подходили. Я считаю, что это было обдуманное вредительство, так как любые попытки унификации — как ремкоплектов для разных танков, так и орудий для танков — натыкались на кучу взаимных обид и амбиций у конструкторов разных КБ, а все мы знаем, что евреи обычно умные, но самолюбивые и амбициозные. И вот этот бардак творился у нас до тех пор, пока всех таких врагов народа не расстреляли, включая и маршалов, и конструкторов. То есть привели всю систему, в том числе и танковый парк, к некоему общему знаменателю. И к 1941 году по танкам уже вырисовывалась некая общая концепция по производству зипа, ремкомплектов и номенклатуры используемых снарядов.
Хозяйство у нас в стране — плановое. Многие сейчас не помнят, что третья пятилетка началась в 1938 году, и это значит, что планы по производству снарядов были в целом приняты в 1937-м, то есть еще во времена вредителей Тухачевского. С годами они корректировались, но те же разномастные танки от разных расстрелянных за свое еврейское упорство КБ продолжали выпускаться, а самое главное, в полную силу работали патронные заводы, которые выпускали номенклатуру снарядов для этих танков. Ведь их после расстрела вредителей никто не списал, указа на сей счет так и не было, стало быть, и снаряды для всех этих пушек мелких калибров, которыми были вооружены быстроходные танки для Тухачевского, на заводских складах все это время накапливались. Мало того, из Америки этот нарком привез идею об «огневом вале», которая сама по себе неплоха, однако у нас ее воплощали в жизнь негодными средствами. К сожалению, наша промышленность к началу войны так и не освоила производство артиллеристских стволов особо крупных калибров, и мы использовали после профилактики уже готовые стволы царских времен. А так как концепция «огневого вала» по Тухачевскому требовала большого количества артиллерии, то предлагалось использовать устарелые пехотные пушки со стволом 76 мм и противотанковые орудия со стволом 37 мм. И в полном соответствии с госзаказом все эти орудия сопровождались выпуском снарядов старого образца. Все эти безумные пукалки к началу войны тоже стали менять на противопехотные орудия с большей длиной ствола, которым требовались иные снаряды того же калибра 76 мм, а производство противотанковых орудий калибром 37 мм было прекращено сразу после начала войны, так как они не справлялись с немецкими танками. Армия от устаревших орудий, как пехотных, так и противотанковых, с лета 1941 года как умела отказывалась. Ведь если орудия попадали на фронт, то начальство справедливо считало, что пушки в распоряжении у армии есть, и за это спрашивало, а эти орудия по причине устаревания не выполняли уже своих функций. Поэтому возникла странная ситуация, когда армия требовала орудий, снарядов и танков, вполне объективно нужных орудий и танков в наличии не было, зато были такие, которые горели под немецким огнем точно свечки, а в качестве стволов против пехоты, по сути, не исполняли своего предназначения.
Дальше — больше. По инерции производство снарядов малых калибров на патронных заводах все еще продолжалось, остановили все ненужные армии серии лишь к августу 1941-го. При этом ящики новых снарядов к никому не нужным орудиям заполнили тыловые склады, а также заводские склады и цеха — приказа на их утилизацию не было.