За эту работу Михаил Георгиевич стал руководителем всего атомного проекта, а я, как закончил строительство номерного завода, в который обратилась моя Зауральская дорога, был направлен на решение новой задачи. Война с Германией потихоньку заканчивалась, и мне велено было изыскать возможности срочного расширения путей Восточно-Сибирской дороги в целях будущей переброски наших войск с запада на восток для войны против враждебной Японии.
Ну, против японцев-то повоевать сам Бог велел, так что принялся я за эту работу со всем моим удовольствием. Опять же особых работников у нас не было — строили силами баб, стариков да детей, и китайские беглецы от войны нами тоже были к этому делу припаханы. Если кто возражал, разговор был короток: «Ах, не хочешь помочь своей Родине освободиться от гнета Японии…» — и передаешь дело саботажника самим китайским товарищам, а уж они сами его своими рабочими тяпками наставляют на путь истинный. Или там же прикапывают, если он урок не выдерживает. В этом смысле китайцы сильно нам помогли, да и злоба на япошат у них была зверская. Довольно было ткнуть в провинившегося и сказать, что он плохо работает, потому что против Китая и за Японию, и больше подобного лоботряса наши люди не видели. Так что в отличие от времен строительства КВЖД, когда наши предки китайцев сторожили, чтобы они в бега не ударились, теперь китайцы сами себя сторожили и к работе подстегивали. Я в это дело не вмешивался. А когда мои знакомые из соседнего ведомства поняли, как китайцы свою дисциплину поддерживают, то вообще от всего открестились, мол: «Роман Савельевич, уволь нас от подробностей. Работают китайцы ради победы Китая над японскими оккупантами, ну и слава Богу. А как именно они у себя жизнь наладили, нам знать без надобности. Нужно охрану прислать — мы пришлем, ты только свистни. А не нужно, так и не беспокой нас, китайцы сами меж собой разбираются, и шут с ними!» Вот так и происходило это строительство, и, как я уже говорил, хорошо понимаю, как китайцы в свое время свою Великую Стену выстроили.
А когда война с японцами началась и быстро закончилась, меня перевели с Восточно-Сибирского на Южно-Маньчжурский участок дороги, и я с моими войсками помогал отстраивать и восстанавливать Порт-Артур, сильно разрушенный всеми этими войнами. И жизнь у меня стала налаживаться. Мой дед некогда всеми деньгами и силами нашего рода в построении этих самых Китайской Восточной и Южно-Маньчжурской дорог поучаствовал, и я был страшно горд, что исполнил искреннее желание моего предка и сам на этой дороге работаю. В этом была некая преемственность — Воля Вечного Неба, мною исполненная. Я был тогда счастлив. Все мы созданы для того, чтобы исполнять волю наших предков, вот что я, как шаман, думаю. Наши предки некогда завоевали Китай и служили великому Чингисхану, будучи его личной охраной и слугами. Когда род Великого хана пресекся, мы собрались в его ставке в Ханбулаке, который нынче все называют Пекин, и стали выбирать себе нового хана.
Дело это, если задумываться, с виду странное, но для монголов привычное. В этом мире вечно лишь Вечное Небо, а все прочие смертны. Голод, война и лишения пресекают роды, даже великие, и тогда главы уцелевших родов собираются на курултай и выбирают павшему роду нового основателя. Правила тут просты, глава нового рода не может быть из аратов, ибо не дело высокородному монголу прислуживать кому-то, и он не может быть из родовичей, ибо любые наши деяния не помогут изменить нам наших предков. Мы принадлежим к родам по праву рождения и менять их не можем, а это значит, что ежели род пресекся, то он пресекся, и теперь Дух Волка — основателя рода сам должен выбрать нового главу своего рода из пришельцев. А из этого получается, что главой рода взамен выбывшего может стать лишь инородец, не монгол по рождению, ибо все монголы — или араты, или высокородные.