К чести кошки, следует отметить, что она не делала ничего из того, что недопустимо на чужой территории. Просто Фенрис, будучи эльфом, а не котом в дцатом поколении, не знал, что мясо надо есть сразу и все, сколько видишь — ведь неизвестно, когда удастся поесть в следующий раз. Принцип «в большой семье не щелкай пастью» был ему определённо незнаком. И отличить кошкино стремление к «привлекательному мужчине» от банальной агрессии он оказался не в состоянии, хотя оное стремление мало чем отличалось от поведения Изабеллы или девочек из «Розы». А дать кошке по морде эльф… стеснялся. Другого кота он проучил бы от души, с выдиранием шерсти и выкусыванием ушей. Но кошка… к тому же рыжая… Да-а-а…
Кстати, одержимого в эти дни эльф почти не видел — тот пропадал в своей клинике. А потом на два дня исчезли они оба. Как узнал Фенрис из разговора между Боданом и Ораной — в Костяной Яме опять появились драконы. Эльф недовольно зашипел — маги в очередной раз подтверждали его мнение об их дурости. Идти на дракона командой из двух магов и двух разбойников, один из которых арбалетчик, вторая тоже мечом не владеет… Это ж какими непроходимыми идиотами надо быть, чтобы не взять с собой воина! Хотя бы этот ходячий таран — Авелин. «Так они сами себя уничтожат, — в раздражении хлеща себя хвостом по бокам, думал Фенрис, — суются в самое пекло. Нет, слухи о здравомыслии магов сильно преувеличены. Впрочем, чего ещё ждать, если эти слухи они сами и распространяют! И ещё хотят, чтобы Круги были распущены! Жить без присмотра Храмовников… Ха! Таким придуркам в Круге самое место! Иначе когда-нибудь мир рискует увидеть Одержимого Дракона!»
Когда маги заявились домой — оба в крови, поддерживая друг друга, Фенрис благоразумно сховался в дальний закуток поместья. Он мигом догадался, что ничем хорошим для него такое «триумфальное возвращение» не закончится. И оказался прав, так как маги наперебой начали звать его «поработать котиком», «восстановить им ману», «помурчать над ухом» и все такое прочее. Эльф не стал выходить даже под угрозой лишения ужина. Он здраво рассудил, что лучше сейчас пересидеть в укрытии, а потом «развести» Орану на кус мяса с помощью в совершенстве освоенной техники «кошачьих глазок», чем несколько часов (ну тут Фенрис глобально преувеличивал) терпеть тисканье одержимого и Хоука за тот же самый кусок. Услышав недовольный мяв Мередит, Фенрис злорадно фыркнул. «Пусть рыжая отрабатывает своё мясо», — с удовлетворением отметил он.
Поздней ночью, до отвала наевшись мяса, Фенрис отправился на свой обычный обход дома — проверить, не затёрла ли случайно эта ненормальная кошка какую-нибудь из его меток. Заглянув в спальню Хоука, эльф даже умилился открывшейся ему картине — поверх голов спящих в обнимку одержимого и Хоука развалилась Мередит, спустив пушистый рыжий хвост поверх андерсовского носа. Фенрис заскочил на верх балдахина и удобно устроился там, наблюдая сцену внизу. Эльф понял, что ему уже не грозит участь «ночной игрушки». Незаметно он заснул.
Пробуждение было… нерадостным. Обнаружившая его ночное убежище Мередит справедливо сочла, что КОТ находится в пределах досягаемости и стоило бы проявить больше настойчивости, тем более, что ее внутреннее влечение к КОТУ увеличилось. Прямо-таки излучая феромоны, кошка вскарабкалась наверх балдахина и бархатно застонала над ухом спящего кота, одновременно потираясь об него щекой. Не ожидавший такого напора, Фенрис с заполошным мяуканьем свалился на кровать, попутно разбудив магов. Кошка спрыгнула следом, оглашая комнату истошным гортанным стенанием. Оказавшись на кровати, Мередит приникла к одеялу, припав на передние лапы и выставив зад с отжатым в сторону хвостом. Маги, разбуженные столь необычным началом любовной игры, не шевелились, с любопытством наблюдая за разворачивающейся перед их глазами сценой.