Аверьян плюхнулся на диван, снял и бросил в угол рубашку, что уже взмокла не только под мышками, но и на спине.
– Чертова жара, – сказал он с отвращением. – Вторую неделю…
– Все Билл Гейтс, – поддакнула Нинель. – Все он, гад, виноват.
Она тоже сбросила маечку, приподняла локти, принюхиваясь, но, похоже, осталась пока довольна. После холодного душа алые соски торчали как ниппели, а под смуглой загорелой кожей проступали ребра.
– Сбрось и пояс, – посоветовал Аверьян.
– Какой пояс? – удивилась она. – Пояс верности?
– Да нет, вот этот, серый…
– Это не пояс, – огрызнулась она. – Это юбка!
– Любая юбка лучше всего смотрится на спинке стула. А вообще-то ты права, он, гад, во всем виноват! Этот чертов Windows чего стоит? Как в самолете: тошнит, а выйти некуда… Я бы этого Билла Гейтса…
Нинель расхохоталась:
– Что вам так дался этот Билл Гейтс? Кстати, правильно надо произносить: Билл – гей. Тссс!
А Аверьян сказал угрюмо:
– Одному дают пистолет с двумя патронами, ставят Гитлера, Саддама Хусейна и Билла Гейтса. Спрашивают: в кого будешь стрелять? Тот говорит: я бы две пули в Билла Гейтса, а потом подскочил бы к нему и – рукоятью, рукоятью!
Нинель посмотрела на меня внимательно.
– Судя по твоей харе, ты не выходил на улицу дней десять?.. Смотри, передерживать тоже вредно.
– Почему?
– Простыни пачкаются, – ответила она и расхохоталась. – Особенно в такую жару.
Аверьян откликнулся, не поворачиваясь:
– А он в стриппокер играет! Там все мышкой, одна рука свободна.
– Может закрепиться привычка, – сказала Нинель серьезно. – Ты слишком не увлекайся. А то потом, когда понадобится… вдруг да жениться когда-то вздумаешь, твое хозяйство тебя подведет. Давай, пока кофейник закипит, я твоим рефлексам напомню верный путь…
Аверьян наконец умудрился запустить демоверсию «Святогора», там масса фич, багов, то и дело выскакивает табличка с ехидной надписью error, что у него всегда ассоциируется с horror и terror, я сам намучился, ведь Россия – страна не слонов, а козлов, в такой простой игрухе столько ошибок, пошла заставка, бодрая музыка, тем временем Нинель занялась моими рефлексами. Вообще-то права, с виртуальными женщинами все по-другому, чересчур просто и хорошо, главное – все, что хочешь и как сам хочешь. Перед реальными вообще в мозгу может появиться железобетонный забор… если честно, то уже начал появляться, спасибо Нинель, все понимает, терпеливо и настойчиво сломала, пока цемент не застыл, я наконец начал разогреваться, от позвоночника пошла горячая волна, но тут «Святогор» завис, Аверьян повернулся и стал допытываться, что делать дальше, Нинель, стоя в позе пьющего оленя, не выдержала и захохотала, я отмахнулся, но из компа все равно скрежет, там ржут кони, отвлекают, я кое-как объяснил, снова вернулся к своим древним рефлексам, наконец-то пошло, покатило как с высокой горы, мои пальцы сжали ее узкие бедра, из горла вырвался жаркий выдох.
Я отпустил ее, накинул халат и пошел в ванную. Нинель пошла со мной голенькая. В ванной плеснула на меня ледяной водой, я заорал, она довольно захохотала, я некстати подумал, что отец наверняка тает от счастья, слыша два наших голоса из одной ванной, у него сын нормальный, не гомосек, эстафета поколений продолжается.
Аверьян даже не оглянулся на скрип двери, с наслаждением давил каким-то монстром разбегающихся косоглазых с кривыми саблями.
– Геймплей хреновый, – заявил он. – Интерфейс ни к черту… А что это за разрешение шестьсот сорок? Сейчас уже восемьсот на шестьсот – вчерашний день! Тысяча двадцать четыре на семьсот шестьдесят восемь – норма, а многие уже идут на тысяча двести восемьдесят!
– «Кровавый закат Москвы», – сказала Нинель, – вообще, на тысячу шестьсот, а вообще, может даже две тыщи, если видеокарту с шестьюдесятью четырьмя метрами на борту! Если у кого есть такие крутые тачки.
Аверьян отмахнулся.
– Ну, юсовцы на любые усилия пойдут, только бы нас обосрать. Лучшие силы бросят, но только бы весь мир засел за игру, где Москву бомбят, а русских убивают, как собак, направо и налево. Нет, с этим «Святогором» наши козлы сядут в лужу. Я хоть патриот, но такую игру не куплю. И даже даром не поставлю.
Нинель сказала кровожадно:
– Кого умыть в Анрыле?
Аверьян оглянулся, покачал головой.
– Разве что трусики напялишь. А то это нечестно, я весь из себя такой отвлекаемый-отвлекаемый.
Нинель отмахнулась.
– Жарко… Ладно, живи. Андрий, покажи, как настраиваешь конфиг для джифорса?
– Есть прога, – предложил я. – Удобная. Вчера вышла новая версия.
– Я хочу научиться вручную, – сказала она жалобно. – Ты ж знаешь, я скачиваю новейшие демки, а пока к ним выйдут патчи да проги, это с ума можно сойти!
Я развел руками. У Нинель, как и у меня, простая связь, никакой выделенки, но ей повезло жить в одном доме с провайдерами, связь напрямую, качает с безумной скоростью, в то время как у меня, если дает в секунду пятерку, я уже счастлив.
Аверьян засмеялся.
– Спрашиваю у одного: говорят, ты женился? Да, отвечает. Ну как, говорю, удачно? Да нет, отвечает, не очень. Там коннект всего двадцать восемь, а то и вовсе шестнадцать. Андрий, у тебя есть новые моды третьей кваки? Сразимся?
Я оглянулся на Нинель.
– Я захватил у академика один сценарий. К «Веку Империй». Хоть и классика, но мужик, в самом деле, чудеса делает! Попробуем?
– Ну и что, если старенькое? – возразил Аверьян. – Я сам, бывало, дождусь новой игрухи, бегу на Горбушку, покупаю, мчусь домой, не видя дороги, вламываюсь, инсталлирую, запускаю… а потом, поиграв день-два, забрасываю в дальний ящик и снова вытаскиваю «отжившую и устаревшую «Век Империй».
Нинель плотоядно заулыбалась. В стратегиях она ас из асов. Обожает строить, копать, создавать укрепления, умело распределяет налоги, у нее и государство развивается быстро и без потерь, и армия набирается опыта, работяги добывают железо, куют доспехи, мечи, копья, алебарды, колдуны открывают секреты превращения сырого железа в сталь, снова делают доспехи, крестьяне вовремя подвозят еду, и вот уже ее армия по праву сильного вторгается в наши хреново защищенные земли…
Мы с Аверьяном инстинктивно заключаем молчаливый союз: на первых порах строим укрепления только с ее стороны, друг на друга пока нападать не будем, а то нас обоих быстро к ногтю, она и так ухитряется не только быстро разведать всю карту, но и захватить: куда ни пошлешь разведчика – везде либо рубят лес ее подданные, либо таскают золото из шахт, вот-вот примутся за добычу железа, а тогда нам вовсе хана…
Мы играли быстро, молча, сосредоточенно. Я чувствовал, как медленно растет напряжение, воздух в комнате стал еще жарче. Солнце передвинулось, ярко и чересчур мощно бьет в комнату. Я вскочил, попытался задернуть шторы, наверху с лязгом зацепилось, а пока я искал на кухне табуретку и с нее поправил попавшее на стык кольцо, за это время трое моих олухов, не найдя леса, отправились в ближайшую рощу, где затаился лучник Нинель, королевы бретонцев. Быстро и по-деловому он перебил всех троих, а сам снова затаился в ожидании новых лохов, я успел увидеть только три трупа с вязанками дров в руках.
Мы с Аверьяном сидели за моими пнями, а Нинель расположилась на диване. Своего ушастика держит на коленях, мазохистка, он же греет безбожно, сиськи нависают над клавой, она успевает работать и мышью, и тачпадом, и даже горячими клавишами, глаза горят, щеки раскраснелись. Придурка, который на экранах компов видит только двигающиеся цветовые пятна, она бы завела, ясно, фигура классная, а когда вот так сидит, видно не только треугольник темных волос на интимном… почему интимном?.. месте, ясно проглядывает розовый язычок…