Меня словно ветром сдуло. Все-таки у волчары сюрприз удался. Сто пудов!
Забирался я в капсулу, с устойчивым ощущением нереальности происходящег После активации аккаунта и генерации нового персонажа, своего постоянного завести так и не удосужился, зашел в «Мир».
Это действительно нереально реальные ощущения. Неправдоподобно правдоподобие. Ярче, выразительнее и естественнее настоящего мира. Прос" шок! Это именно то, чего не хватало моему проекту!
Насчет неподвижности игрока я оказался неправ, капсула не доставляла никакі неудобств, приспосабливаясь под тело, и поддерживала его в тонусе все врел нахождения в игре. Синхронизация с мозговыми волнами происходила незаметно безболезненно, - ты просто оказывался в месте последнего сохранения, как Є исчезая здесь, в реале, и проявляясь в «Мире».
Съеденные и выпитые в ближайшей таверне яства по вкусу совершенно н отличались от настоящих, а с кухни пахло приторной горелостью сбежавше молока! Я просто выпал в осадок от полноты восприятия окружающих мелочей, которых, как известно, таится дьявол. И вся эта дьявольщина естественно непринужденно преображала «Мир», делая его реальным и совершенно ь отличимым по степени правдоподобия, от привычного с детства окружения. Так, ч насчет животворящего движения в неудобной сбруе, а также ящика и гроба, я корне неправ, признаю.
Узор 20:
Сегодня у Сереги день рождения.
Как я о нем вспомнил, - не представляю! Позвонил, поздравил, поболтали. Он ничего не сказал, но я слышал сквозящую, сквозь беспредметный треп, обиду. А меня, после того как Серега дал отбой, как по затылку огрели. Веду себя как последнее чмо!
Заработался великий ваятель миров, зазнался! Надо притормозить и осмотреться. Жизнь вокруг бурлит и бьет ключом, а я все больше в своем «Мире» пропадаю. Пообщаться, пивка попить с другом на пляже, в конце концов, заодно и позагорать, а то уже и забыл, как речка выглядит. Дела никуда не убегут, да и все равно, все сразу, с наскока не переделаешь. Как говорят в Одессе, - не тарапися. А то успеешь!
Вечером, освободившись, поехал в «Пассаж», где, зная его страсть к дайвингу (он в отличие от меня, забросившего все старые простые увлечения, ездил на какие-то слеты-соревнования и пикники на природе) купил, водонепроницаемые Ulysse Nardin Marine, с гарантированной глубиной погружения до ста метров. В супермаркете взял две бутылки «Хеннеси», два кольца сырокопченой «Невской», кило «Радомера» и в начале девятого, ввалился в его холостяцкую берлогу.
За часы взял десять копеек. Не подарил, - продал, так что все приметы не сработают!
Последнее, что я помню, - колокола на ратуше бьют пять утра, мы сидим, обнявшись по-братски за столом над тарелкой с остатками засохшего сыра, у меня в руках гитара и мы поем: «Мы в такие шагали дали». Старая, но душевная вещь! Серега постоянно сбивается и раз за разом, забывая с чего начал, пытается рассказать о какой-то офигенной примочке, которую придумал для моей игры некий Андрюха Волков.
Я же делаю вид, что внимательно слушаю, временами выпадая из реальности. Потом - все...
Сколько отдал за часы, я ему не сказал. Тогда бы он просто их не взял.
Узор 21:
У меня дома.
Солнечный луч пробивается сквозь шторы.
Казалось, мы сольемся, просочимся, друг в друга, превратимся в одно, огромное как Солнце, светящееся нечто.
- У меня нет с собой. Ну, этого...
- Не волнуйся! - она прижимается еще сильнее. - Я принимаю таблетки.
- Слушай! У меня есть идея!
Мы одеваем вирткостюмы и идем в «Мир». Там за занавесью теплого водопада, с радугой у воды ласкового озерца мы, любим друг друга, забросив доспехи и оружие под навес уютной пещеры. Снаружи, сквозь шум водопада, назойливо трещат цикады, и лишь небольшой диссонанс вносят, едва слышимые в шуме искрящихся потоков воды, вентиляторы мощных компьютеров. От них приходят волны теплого воздуха, высушивая капли на наших телах...
Что за бред? Какие компьютеры в «Мире»? Или мы еще в реале?
Бросив ломать голову, погружаюсь в водоворот глаз Дианы и в нее. Она негромко стонет. Как-то необычно слышу ее, - будто дышит она мне сразу в оба уха. Картинка сбивается. Водопад плещет за кровать, а в окна пещеры пробиваются последние лучи заката. Часы на Иггдрасиле во дворе показывают полдень. Птица Рух, вонзает когти в кожаный верх канареечного цвета Ламборджини, стоящего на платной парковке и тяжело перемалывая крыльями воздух, уносит его за крышу соседнего пятиэтажного замка.
Пипец!
Узор 22:
Программный код свернулся в большую узорчатую анаконду, кольцами сжимая мое тело, и прокусил зубами особо длинных строк мой мозг, прямо сквозь череп, отчего рябило и двоилось в глазах.