Однако ни один западный рынок не завладел существенной частью кубинского рома. Фидель Кастро, единственный кубинец, чье слово на острове играло роль, полагал, что будущее Кубы — в сотрудничестве с социалистическим Востоком, а не с капиталистическим Западом, и больше думал о том, как удовлетворить торговые запросы партнеров по социалистическому блоку, чем о том, как завязать коммерческие отношения с западными компаниями. С 1975 по 1984 год социалистические страны составляли свыше 90 процентов экспорта кубинского рома.
В обмен на ром, а также на табак, сахар, цитрусовые и никель, социалистические страны снабжали Кубу почти что всем необходимым. СССР ежегодно отправлял на Кубу около тринадцати миллионов тонн нефти — примерно на три миллиона тонн больше, чем было необходимо острову. Излишки правительство Фиделя Кастро продавало на мировом рынке и зарабатывало таким образом свыше 500 миллионов долларов в год в насущно необходимой твердой валюте. Кроме того, социалистические страны финансировали и строили сталелитейные и нефтеперерабатывающие заводы, фабрики удобрений и никелевые шахты на Кубе и снабжали остров почти всеми промышленными товарами и половиной необходимого продовольствия. Торговля велась на крайне благоприятных условиях, поэтому уровень жизни кубинцев стал относительно высоким.
И тут грянул гром — социалистическая система внезапно рухнула, и Куба оказалась предоставлена самой себе. В конце 1980 годов советский руководитель Михаил Горбачев отринул ортодоксальный марксизм-ленинизм и обратился к принципам свободного рынка.
Когда Фидель Кастро наотрез отказался следовать его примеру, Горбачев потребовал, чтобы советская помощь острову была реструктурирована и предоставлялась не подарками, а кредитами. Но это было лишь начало. Вдохновленные реформами Горбачева граждане Восточной Европы летом и осенью 1989 года восстали, свергли коммунистические режимы от Бухареста до Берлина и решительно отказались от той самой идеологии, которая лежала в основе правления Фиделя Кастро. В течение нескольких месяцев у власти во всем регионе оказались демократические правительства, которые начали аннулировать субсидированные торговые соглашения, от которых Куба полностью зависела. С распадом СССР в конце 1991 года прекратилась всякая его помощь Кубе, и военная, и экономическая. Россия и прочие бывшие социалистические страны продолжали торговать с Кубой, но теперь уже на основе цен на международном рынке.
Для кубинской экономики это была катастрофа. В 1989 году Куба получила от социалистических союзников около шести миллиардов долларов помощи и субсидий; в 1992 году — ни гроша. Последствия торгового эмбарго США внушали гораздо более серьезные опасения. Правительство США, увидев в сложившейся ситуации возможность подорвать правление Кастро, сделала условия эмбарго еще тяжелее. По оценкам кубинских экономистов общий объем производства в стране в период 1989–1992 годов сократился по меньшей мере на 40 процентов. Нефтяные ресурсы сократились вдвое, поэтому промышленный сектор действовал лишь в половину мощности. Фабрики и заводы были открыты только при дневном свете, а в июле и августе многие из них и вовсе закрывались, потому что всех сотрудников отправляли на сельскохозяйственные работы.
Трактора на полях заменили волы.
Многие наблюдатели предсказывали, что под таким бременем правительство Кастро рухнет — так же неизбежно и внезапно, как и социалистические правительства Восточной Европы. Однако сам Кастро, казалось, рад кризису, как был рад и другим тяжелым моментам революции — у ворот Монкада, в горах Сьерра-Маэстра, в заливе Свиней, во время ядерного кризиса в октябре 1962 года. Он либо выживет, либо уйдет, овеянный славой, забрав с собой свою революцию; более того, похоже, идея последнего самоубийственного противостояния приводила его в восторг. Столкнувшись с крушением социалистического блока, Кастро заменил старый призыв «Родина или смерть» новым – «Социализм или смерть». Его выступление на Съезде коммунистической молодежи в апреле 1992 года было чистой воды бравадой: «Подлинные революционеры никогда не сдаются, никогда не продаются, никогда не предают. Это для трусов, изменников и оппортунистов. Никому из нас не нужен хлам, который нам предлагают [капиталисты].