— Вы не выглядите как военный или медсестра, — улыбнулась ему Куинни. — Мистер Скамандер с вами в безопасности?
Незнакомец весьма мило улыбнулся, назвался Альбусом Дамблдором и сказал:
— Не могу сказать, что приехал без умысла, миссис Ковальски. Я преподаватель Ньюта и хочу убедить его вернуться.
Ньют ссутулился и обхватил себя за локти, пытаясь закрыться от профессора, как книжка.
— Простите, сэр, но даже вашей доброте есть предел. Я не верю, что вы ехали через всю страну ради меня.
Профессор Дамблдор вздохнул и заказал целое блюдо лимонных пирожных.
— Тем не менее я рад, что приехал. Ты скоро совсем уморишь себя голодом. — Его взгляд упал на чемодан Ньюта, с которым тот не расставался и в прошлые свои визиты в пекарню, и он о чем-то спросил своего бывшего ученика, но Куинни отвлеклась от них на разгоревшийся у витрины спор.
Тина и инспектор Грейвс всегда были как кремень и кресало: оба сплошная твердость и слишком заняты своими столкновениями, чтобы заметить, как между ними искры летят.
— …вас решительно не касается.
— Скажите только, получено ли письмо?
Грейвс тяжело вздохнул.
— Да. — Тина жадно смотрела на него, и инспектор все же добавил: — «Шесть боев не в вашу пользу. Стерпите этот удар и ни один больше». Полагаю, мистер Риддл получил желаемое, вписал себя в историю и решил отправиться на покой со всем награбленным. Напоследок не отказав себе в удовольствии показать нам язык.
Тина задумчиво сдвинула брови.
— Может быть, но… Он ведь раньше намекал в своих письмах, что именно будет украдено. Он похитил кольцо с черным бриллиантом, загадав загадку про помолвку и траурный цвет, потом чашу миссис Смит с загадкой про файв-о-клок и барсуков, потом точно так же было с диадемой — «окрыляет мысли и украшает», помните? Диадема была в форме птицы! И медальон был определенный, с монограммой Сеймуров, он намекнул на это в загадке про жён Генриха… Он очень точно давал нам намеки! Зачем прислал еще одну загадку, если это всего лишь прощание?
— После Джека Потрошителя всякая дрянь считает своим долгом писать нам письма, — сказал на это инспектор. — Риддлу просто нравится делать вид, что он умнее нас.
Тина слушала его, сверкая глазами.
— И он прав, — сказала она дерзко. — Вы ведь до сих пор его не поймали! Потому что не старались понять, не разгадывали его загадки!
— Мисс Голдштейн… — грозно начал было Грейвс, но Тина не слушала.
— В этот раз я докажу, что вы неправы! — воскликнула она и ринулась из пекарни растрепанным целеустремленным вихрем.
Наверняка проведёт весь день за книгами и газетными вырезками, вздохнула Куинни, проводив ее глазами. И отметив, что инспектор Грейвс тоже проводил.
Вечером она в красках описала Якобу эту сцену.
— Я читал про Риддла в газетах, — вспомнил Якоб. — Самый неуловимый грабитель в истории, так его кличут. Что он делает со всеми этими штуками, что украл? Дарит какой-нибудь барышне?
— А ты бы что сделал? — спросила Куинни кокетливо.
— Тебе бы подарил. А хочешь, и подарю! Что там у него было, сапфиры, рубины?
Заинтригованная Куинни спустилась за ним следом в кухню. Якоб растянул по старому столу душистое миндальное тесто и принялся вырезать узкие контуры корон, круглых медальонов и кубков. Внутрь их он насыпал толченые разноцветные леденцы. Извлеченные из духовки, печенья зазолотились и превратились в ювелирную оправу вокруг застывших внутри сахарных рубинов, изумрудов и сапфиров.
Куинни с наслаждением съела корону. А потом добавку из парочки кубков и медальонов. Аппетит приходит во время еды!
— Я самая богатая во всей Англии!.. У меня есть ты.
Назавтра тарелочку таких сладких сокровищ Куинни подала профессору Дамблдору.
— Профессор! Ньют вас послушал, продолжит учебу?
Мистер Дамблдор усмехнулся.
— Если бы вы имели удовольствие учить его, то знали бы, что он не очень хорошо слушается распоряжений…
На столе перед ним лежала газета, в которой красовалось то же изображение, что на стенах окрестных домов: афиша выступления магистра иллюзий Великого Геллерта.
— Я так хочу его увидеть! — воскликнула Куинни. — Магия — это ведь так здорово! Или вы скептик?
Профессор поднял на неё очень грустные глаза.
— Я дурак, миссис Ковальски.
Куинни молча скользнула за стол напротив него, вся — один сплошной интерес в облаке розовых шелковых юбок. И профессор рассказал. Великий Геллерт был полнейшей ему противоположностью, но притом другом, дороже и ближе, чем брат. Они вместе учились, вместе строили грандиозные планы и мечтали о величии, но по-разному. Профессор Дамблдор хотел стать полезным миру, а мистер Гриндевальд жаждал этот мир покорить. И у него были задатки: он разбил сердце юной сестре профессора и она скончалась от нервной горячки, и это положило их дружбе конец.
— Он уехал, и я впервые вижу его сейчас, на афишах, — закончил Дамблдор свою повесть. — Великий Геллерт!.. Он ничуть не изменился. Что вы кладете в вашу выпечку, миссис Ковальски? Сыворотку правды?
Куинни мягко улыбнулась ему.
— Я просто вас слушаю! Вы ведь не только из-за Ньюта приехали в Лондон? Вы хотите пойти на представление?
Дамблдор покачал головой.
— Благодарю за завтрак и за компанию, миссис Ковальски. — Оставив газету с портретом Великого Геллерта на столе, он попрощался и вышел на заснеженную улицу. Куинни, проводив его взглядом, решительно направилась к Якобу.
— Милый, ты ведь все равно не хотел идти на представление того волшебника?
Якоб с недоверчивой надеждой на избавление посмотрел на неё.
— Но ты ведь хотела…
— И теперь хочу ещё больше! Ты не против, если вместо тебя мне составит компанию уважаемый профессор? Мне нужно помирить двух старых друзей. Которые еще сами не знают, что им нужно помириться.
***
На следующий день Куинни отправилась в театр Альгамбра с коробочкой лакричных волшебных палочек: мистер Филч, владыка билетной кассы, всегда питал слабость к сладкому и волшебному. Не устоявший перед лакричным подношением и пламенными мольбами, он изыскал для неё пару билетов на выступление Великого Геллерта, в самый первый ряд. Выходя из театра, Куинни заметила на углу фривольно обнимавшуюся парочку: девушка в ярком рубиновом платье и вроде бы знакомый молодой человек. Приглядевшись, Куинни узнала в нем кавалера Сесилии из дома напротив пекарни. Неужели у них с мисс Си все кончено? Куинни грустно вздохнула: беды своих покупателей она всегда принимала чрезвычайно близко к сердцу.
Впрочем, беспокоилась о Сесилии Куинни недолго — недалеко от пекарни ее ждал более животрепещущий повод для беспокойства.
Тина и инспектор Грейвс стояли у витрины и снова спорили, а в руке сестры был очередной скучный и невкусный сэндвич из тех, какими она питалась, не находя времени на толковый обед.
— … хотите сказать, что догадываетесь, о чем речь? — спрашивал инспектор, когда Куинни приблизилась.
Тина так и сияла.
— «Стерпи этот удар и ни один больше»! — воскликнула она. — Это ведь говорят, когда посвящают в рыцари! В романах! Король бьет воина мечом по плечу, и рыцарь встает уже посвященным! — Она вдруг густо покраснела. — Вас зовут Персиваль.