— Сейчас вы увидите, как эта прекрасная леди умрет… и вернётся к жизни!
Замершая аудитория следила, как волшебник приковывает свою помощницу к обложенному хворостом столбу, будто средневековую ведьму, а затем вскидывает руки в эффектном колдовском жесте… Девушка исчезла в кольце огня, с ревом взвившегося к потолку, а когда пламя угасло, зрители увидели прикованный к столбу скелет в обрывках узнаваемого наряда ассистентки. Великий Геллерт призвал всех успокоится:
— Постарайтесь сдержать свои чувства. Это еще не конец.
Он поцеловал руку скелета в обгорелом кружеве перчатки, а затем снова рванувшееся к потолку пламя поглотило их обоих — и опало, явив потрясенному залу невредимого волшебника и чудом воскресшую девушку у него на руках.
Аплодисменты были столь громкими, что Великому Геллерту пришлось подождать пару минут прежде, чем продолжить.
— Пришло время последнего номера, — сказал он. — Исчезновение. Мне снова нужен доброволец.
— Давайте же! — прошептала Куинни профессору Дамблдору. — Это ведь последний номер, вдруг он и правда исчезнет! И вы так и не поговорите!
Профессор с совершенно отчаянным видом все-таки поднял руку. Чёрный и светлый глаза чародея вспыхнули в полутьме зала.
— Вы, сэр.
Куинни восторженно и нервно разом смотрела, как профессор в сопровождении красавицы-ассистентки идет навстречу Великому Геллерту. Тот не подал вида, что узнал старого друга. Пожав ему руку, любезно подвел профессора к появившейся на сцене арке с завешенным черной тканью проходом и попросил убедиться, что в ней не спрятано никаких секретных приспособлений. Дамблдор исполнил требуемое, и волшебник отпустил его с благодарным полупоклоном.
— Как вы убедились, это заурядная конструкция. Шаг — и я на другой стороне. Или же нет?..
Он отбросил в сторону струящийся занавес, шагнул вперед — и исчез. Черная завеса скользнула на свое место и замерла гладким атласным полотном, показывая, что волшебник не спрятался где-то внутри. Зрители крутили головами, пытаясь отыскать исчезнувшего чародея, кто-то поднялся со своих мест, а луч софита метнулся со сцены в зал и обрисовал Великого Геллерта у самых дверей зала. В сотне шагов от сцены, где он пропал всего несколько секунд назад.
Буря оваций чуть не оглушила Куинни, но даже больше этого невероятного трюка ее занимало другое.
— Ваш рукав! — сказала она профессору Дамблдору. — Проверьте правый рукав! Он что-то спрятал вам под манжету, я видела!
Нахмурившись, Дамблдор ощупал рукав своего сюртука и вытащил наружу квадратик дорогой бумаги, на котором остроугольным красивым почерком было начертано:
“Рад был тебя увидеть”.
Ниже красовался рисунок: треугольник и круг, нанизанные на линию посередке и с цифрами у сторон.
— Что это значит? — растерялась Куинни. — Это… это какая-то математика?
— Это приглашение встретиться в три часа на двенадцатой площади из адресной книги. Площадь этого круга — примерно двенадцать, а радиус нарисован как будто часовая стрелка указывает на три. В школе я помогал ему с геометрией. А он присылал мне такие записки, и мы прогуливали лекции и… — Дамблдор поднял на Куинни непонимающий и очень блестящий взгляд. — Он ведь должен был написать это заранее! Он знал, что я приду?..
Куинни улыбнулась и поправила:
— Он надеялся.
***
Пока Куинни и профессор Дамблдор наблюдали за чудесами Великого Геллерта, Тина собиралась с силами перед тем, как отправиться на первое в своей жизни настоящее полицейское дело. Роскошный особняк впереди сиял десятками окон, за которыми собрался цвет высшего общества, и она к собственному стыду ощутила, что боится, как неопытная самозванка. Руки в очередной раз взлетели к волосам, ощупать непривычную прическу. Мистер Грейвс окинул ее взглядом. Тина ожидала услышать очередную суровую отповедь, но он сказал:
— Вы прекрасно выглядите.
Тина вцепилась одной рукой в другую.
— Сегодня?
— Всегда.
Мистер Грейвс подал ей руку, и вместе они прошествовали через золоченые двери в полный богачей и аристократов зал. Лакей с поклоном предложил новоприбывшим шампанское, и Тина, поборов неизящное желание выпить его для храбрости залпом, огляделась. Помпезный чертог с огромными окнами, лепниной и млечным путем бесчисленных газовых ламп в многоцветных абажурах полнился светскими разговорами, шорохом юбок и звоном бокалов.
— Думаете, Риддл уже здесь? — спросил ее Грейвс, раскланиваясь с компанией незнакомых Тине господ в вечерних костюмах.
— Наверное да. — Тина исподтишка разглядывала других приглашенных, хотя сама не знала, что именно рассчитывает увидеть. Вряд ли Риддл стал бы со зловещей ухмылкой тащить золотые часы из карманов собравшихся или еще как-нибудь обращать на себя внимание. — Все прошлые кражи ведь были очень… тихие, никакого насилия, он забирал сокровище и исчезал.
Инспектор кивнул.
— Я проверил списки приглашённых. Это все люди с именем, отследить их перемещения было несложно. Нет ни одного, кто присутствовал в городе в дни совершения каждой из прошлых краж.
— Может быть, сюда Риддл явился как слуга? — Тина бросила подозрительный взгляд на лакея с полным бокалов подносом в руках.
Тут ее прервали: распорядитель торгов, красивый молодой человек с поэтично длинными черными кудрями, взошел на постамент и пригласил гостей аукциона садиться.
— Леди и джентльмены, приступим, — сказал он. — Наш первый лот — манускрипт шестнадцатого века, великолепно иллюминированный. Посвящен искусству приготовления некоего эликсира, с уточняющими пометками на полях. Начальная цена…
Грейвс чуть наклонился к Тине.
— Охрана дома предупреждена, — сказал он тихо. — Со всех дверей не спустят глаз, каким бы ходом Риддл ни вздумал уйти, его там тепло встретят.
— …Семьсот фунтов, джентльмен в первом ряду. Будет ли больше?
От озвучиваемых сумм у Тины кругом шла голова. Манускрипт продали, за ним последовало несколько китайских ваз, опаловое ожерелье, перстень какого-то знаменитого деятеля…
— Может, он и вовсе сегодня не появится? — шепнула Тина Грейвсу. — Дождется, пока меч кто-нибудь купит, и выкрадет его уже у нового владельца?
Тут распорядитель позволил себе понимающую улыбку и объявил долгожданное:
— Не смею томить вас больше, дамы и господа. Лот восьмой! Жемчужина любой коллекции, обретённая лишь недавно, и, может статься, меч самого легендарного короля Артура!..
Двое служителей внесли драгоценный меч и водрузили его на бархатную подушку перед распорядителем. Тот поднял меч, позволив клинку зеркально вспыхнуть в лучах ламп.
— Примерно шестой век. Украшен рубинами и надписью: «Лишь храбрейш…
Его оборвал выстрел.
Гости с криками вскочили с мест, Тина ощутила, как ее схватили за плечо — Мистер Грейвс рывком дёрнул ее себе за спину. Распорядитель пошатнулся, на его груди расцветало шире и шире темно-алое пятно. Он качнулся назад, врезался спиной в окно, так и не выпустив меч, и стекло не выдержало, с ломким дребезгом хлынуло вниз водопадом осколков, и прежде, чем кто-то успел помочь несчастному, тот подался назад и упал, исчез в темноте за окном. Гости в панике ринулись кто куда — к окну, к дверям — но инспектор Грейвс, пробившись сквозь течение толкающейся толпы, подошёл к окну первым.