Автор нигде прямо и открыто не ополчается против религии, не прибегает к публицистическим отступлениям, антирелигиозным рассуждениям. Он действует только образными средствами и достигает этим большого обличительного эффекта.
В конце своего писательского пути Матавуль в новелле «Баконя в Белграде» (1905) вернулся к образу своего героя.
«Баконя в Белграде» — своеобразный эпилог к роману, герой которого, как того и следовало ожидать, духовно пал, опустился, превратился в заурядного ханжу. Католический поп околачивается в православном Белграде, выдавая себя за торговца. Католицизм окончательно подавил в нем все естественное, человеческое, искреннее. Теперь перед нами раздобревший, потерявший здоровье настоятель того самого монастыря, куда много лет назад фра Брне привез своего юного племянника. Такова расплата за жизненное благополучие, купленное у католицизма ценой лучших человеческих качеств.
Симо Матавуль скончался более восьмидесяти лет назад. Творческое наследие писателя выдержало самую суровую и объективную проверку — проверку временем. Роман «Баконя фра Брне» по праву входит в сокровищницу югославской литературы и вызовет несомненный интерес советского читателя.
И. Дорба
БАКОНЯ ФРА БРНЕ
Перевод И. ДОРБЫ
I
СВЯТАЯ ЛОЗА
Епископов в Далмации шесть, аббатов митроносных четыре, консисторий шесть, семинарий десять, благочиний сорок, приходов двести девяносто семь, капелланств сто тридцать три, монастырей семьдесят три, и в них две тысячи пятьсот душ монастырской братии.
В Далмации около четырехсот тысяч католиков; страна эта бедная, и сынам ее приходится бродить по белу свету в поисках хлеба насущного; и кому ведомо это, тот, конечно, скажет, что по земельным угодьям и количеству лоз работников в господнем сем вертограде больше, чем надо. Тем не менее большинство далматинцев и по сей день негодует на французов за то, что в начале этого века они упразднили столько епархий, аббатств, консисторий, семинарий, благочиний, приходов, капелланств, монастырей и церквей[2].
Наряду со многими далматинскими племенами, которые гордятся своими юнаками, отличившимися когда-то в войнах с турками, немало найдется и таких, которые с не меньшей гордостью хранят имена священников, боровшихся против православных — «неверных ркачей»; наряду с родами, из которых непрерывной цепью вышло тридцать — сорок военачальников — сердаров, знаменосцев и т. д., существуют и такие, которые дали не меньше фратеров или священников (фратер пользуется бо́льшим почетом).
Такие роды называют «святой лозой».
Одной из таких святых лоз был род Ерковичей из Зврлева, давший монастырю В. до сегодняшнего дня двадцать пять фратеров.
Существует книга, доведенная до половины нашего века, в которой собраны жизнеописания двадцати трех фра Ерковичей. Мне посчастливилось получить эту книгу, задержать ее на некоторое время у себя и выписать важнейшие данные о нескольких самых видных фра Ерковичах; здесь я ограничусь только пятью примерами, чтобы читатели сами могли видеть, каковы были заслуги этих людей.
Примечание: первые цифры обозначают год рождения; крест — год посвящения во фратеры, то есть мирскую смерть; два креста — подлинную смерть, какой умираем все мы, грешные.
Вот они, эти записи на буневацком наречии, точнехонько извлеченные из упомянутой книги:
«Фра Брне II (†† 1519). Привел множество народа из старого вероисповедания в католическую веру, в чем немалую помощь ему оказали: Е. Мочениго — провидур в Задаре; Т. Пилотич, уездный в …; Р. Патак, прапорщик из …, о чем свидетельствует собственноручная запись самого фра Брне. В упомянутой записи (помеченной 1502 годом и занесенной в глаголический Часослов, в котором имеется еще много других записей) упомянутый фра Брне предлагает своим преемникам поминать на малой мессе имена сих людей… В Зврлеве еще рассказывают, будто он хорошо пел под гусли и мог окликнуть человека, находящегося от него на расстоянии часа ходьбы, до того зычен был его голос».
«Фра Мартин (1545, † 1565, †† 1630). Из прихода… Дважды убегал от турок через реку… был ранен пулей православного… В собственноручной записи говорится, что он никогда не вкушал рыбы, ни вареной, ни жареной, ни морской, ни речной (настолько она была ему противна), что является диковинной тайной его естества!..»
2
В период французского владычества в Далмации (1805—1814) церковь была отделена от государства, закрыты многие монастыри и монастырские школы.