- А… значит, он и у тебя был? Вот проныра!
- Сядь и слушай! Канадзава нам очень нужен. Без него мы, пожалуй, не справимся. Следует только покрепче привязать его к нам.
- Да, но как?
- Об этом не беспокойся. Послезавтра генерал Канадзава займет соответствующий пост в управлении японской полиции и будет подчинен тебе.
- Ты гениален, Смит! - в неистовом восторге заорал Кроссби.
- Гениален?-недовольно скривился генерал.- Нет, я просто умею беспокоиться о своем бизнесе. Вот и все.
Разговор Косуке с Сурабе был недолгим. Несколько минут он что-то взволнованно разъяснял ей, и девушка ответила утвердительным кивком головы. Потом он простился с ней. Когда Сурабе ушла, Косуке огляделся: помещение райкома опустело.
В ожидании секретаря Косуке приткнулся в углу приемной, чтобы немного отдохнуть от беспрерывной езды на автомобиле. Шофер был совершенно измучен. В течение последних дней у него было столько работы, что на сон оставалось не более двух-трех часов. Но он чувствовал себя счастливым. Сознание того, что он нужен, что партия доверяет ему, что его работа помогает тысячам друзей, заставляло его забывать об усталости. По целым дням носился Косуке на своей машине, то развозя газеты, то выполняя поручения районного комитета партии. Он помогал организовывать забастовки и митинги, выступал сам и следил за порядком. На всех предприятиях Токио знали его широкое, всегда улыбающееся лицо и приметную, чуть сутуловатую от постоянного сиденья за рулем фигуру. Тяжелые кулаки Косуке испробовал на себе не один шпик, подосланный для срыва рабочего собрания.
Несколько минут он внимательно читал газету, потом руки его безвольно опустились, веки заслонили свет лампы, и Косуке задремал. Его разбудил какой-то шум. Подняв голову, Косуке сонным взглядом обвел комнату. Перед ним стоял секретарь райкома.
Ну как, выспался? - улыбаясь, сказал он.
Косуке встал с виноватым видом.
- Ничего, ничего! Я вполне понимаю тебя, - задушевно сказал секретарь. - Честное слово, мне самому очень часто приходится сильно встряхивать головой, чтобы не заснуть прямо за столом. Столько работы, как в последние дни, у нас еще не было, но и таких блестящих успехов тоже не было… Да, ты знаешь, Центральный комитет поставил наш район в пример… Вот, брат, какие дела!
Косуке радостно улыбнулся. Потом вдруг оглянулся и, вопросительно поглядев на секретаря, спросил:
- А где Тошима?
- Ушел. Мы уже поговорили. - Лицо секретаря помрачнело.- Гм… Да, скверное дело!
- Он все сказал вам?
Хотя в комнате никого не было, но Косуке понизил голос до шепота.
Секретарь удивленно поднял брови:
- А что он должен был мне сказать? Разве ты что-нибудь знаешь об этом?
Косуке гневно махнул рукой:
- Вот именно знаю! И даже больше, чем вам кажется.
- А что, собственно?
- Он сказал вам о том, что товарищ, выступавший сегодня на демонстрации, подослан к нам? - хрипло прошептал шофер.
Секретарь сердито посмотрел на него и отвернулся. Несколько раз прошелся по комнате, потом внезапно остановился перед собеседником.
- Товарищ Косуке, когда вы, в конце концов, поймете, что в партии существует суровая дисциплина? Есть вопросы, которые…
- Товарищ Ямада, ответьте мне только на один вопрос…
В голосе шофера послышались умоляющие ноты. Секретарь смягчился.
- Сказал! - сурово ответил он.
Косуке поспешно схватил его за руку:
- Не верьте ему, он сам провокатор!
- Товарищ Косуке! - Голос секретаря был холодным и официальным. - Не слишком ли тяжелое обвинение возводите вы на своего товарищу? Есть ли у вас для этого достаточные основания, а?
Косуке тяжело опустился на стул и судорожно перевел дыхание. Руки его дрожали от волнения. Потом шофер овладел собой и коротко переда.I своп разговор с Тошимой, заодно описав его поведение но время их встречи.
- Так… Ну, и что дальше? - спросил Ямада. - Где же здесь основание для обвинения Тошимы?
Косуке покачал головой.
- Правильно, нет оснований. Но я чувствую вот тут, - он ткнул рукой в грудь, - чую, что Тошима не случайно заговорил со мной об этом деле.
- Может быть, он что-нибудь знает про вас?
- Про меня? - Шофер нахмурился, встал и подошел к секретарю вплотную. - Если Тошима что-нибудь знает про меня, если он видел все, то я его… - Косуке стиснул кулаки, - то я его придушу, как гадину! - хрипло закончил он.
Ямада сел, развернул газету, расправил смятый угол и, не обращая больше внимания на собеседника, углубился в чтение. Потом он внезапно обернулся к шоферу: