Целую ночь провел я в этой палате, размышляя над словами несчастного узника. Впервые я увидел человека, которого не смогли сломить даже чудовищные муки, человека, который даже перед лицом неизбежной смерти говорил о мести и победе.
Я начал лихорадочно припоминать все, что когда-нибудь слышал о коммунистах. Всю жизнь меня учили, что я должен ненавидеть красных, а вот теперь, когда я лицом к лицу столкнулся с одним из них, я не почувствовал к нему ни ненависти, ни сострадания. Именно не чувствовал сострадания. Меня в это время волновали иные чувства - восхищение и зависть. Я изумлялся силе этого человека и завидовал ему…
Нет, - внезапно вскочил Фукуда, - не могу говорить об этом! Даже вам… Не умею найти слов, чтобы выразить все, что мне довелось тогда пережить…
Никто не проронил ни слова. В комнате стояла немая тишина, полная напряженного ожидания.
- На следующую ночь, когда санитары ушли, я снова был в этой палате. Мне хотелось услышать шепот этого узника, и я принес с собой изобретенный мною препарат - сыворотку, побеждающую бактерии, выведенные Отомурой. Скрытно от всех я ввел ее в организм больного коммуниста.
Когда он пришел в себя, я сидел на его койке. Не зная, с чего начать разговор, я очень глупо спросил: «Как ты себя чувствуешь?» Он презрительно посмотрел на меня и прошептал слабым голосом, в котором, однако, звучала огромная сила воли: «Л так, что ты снова можешь впрыснуть мне свои бактерии!» Я вздрогнул от этого вызова и горячо прошептал: «Нет, я не впрысну тебе никаких бактерий! Нет, нет… Я хочу спасти тебя! Тебя, себя, всех!.. Только скажи мне, как это сделать?» Я не знаю, почему он мне поверил, почему он стал говорить со мной, как с человеком. Этот человек стал моим учителем жизни. Он дал мне в руки оружие для борьбы - указал мне на идею, ради которой стоило жить и умереть. Я жадно слушал его до самого рассвета, а затем, по его просьбе, сделал ему укол, и он уснул…
Утром я был вызван к генералу Исии. Он встретил меня потоком ругательств и кричал, что я изменник и трус, недостойный носить мундир японского офицера.
Видя, что я молчу, он показал ампулу. Защищаться было не к чему. Я сказал ему все, что накопилось на душе. Тогда генерал Исии велел заковать меня в кандалы и немедленно отослать в военную тюрьму в Харбин. Там я попал в лапы Канадзавы. Он лично допрашивал меня, стремясь узнать, кто надоумил меня помочь несчастным узникам.
Не буду рассказывать о том, что пришлось мне перенести в тюрьме. Иногда меня охватывало полное безразличие ко всему, но это были редкие минуты. Все остальное время я думал только об одном - как вырваться из лап палачей. Я чувствовал, как росла во мне потребность отомстить им за смерть тысяч ни в чем не повинных людей, за все страдания, что они причинили моим соотечественникам. Во мне росла ненависть. Не инстинктивная, не слепая, рожденная физической болью и муками, перенесенными во время пыток и допросов. Нет! Это была ненависть осмысленная - сжигающая сердце ненависть ко всей этой системе, опирающейся на тюрьмы и пытки.
Однажды, после нескольких месяцев одиночки, пришло сообщение, что меня, как преступника, обвиненного в измене императору, будет судить особый военный трибунал. Я встретил это известие почти равнодушно - смерть не страшила меня. Жаль было только одного - что завтра я стану трупом, который не сможет ни мыслить, ни действовать… А действовать было нужно!
Фукуда замолчал, медленно провел ладонью по волосам.
- Нет, - сказал он глухо, - я не сумею точно рассказать вам о той ночи. Скажу коротко, как случилось, что я остался в живых и сижу сейчас перед вами… Не знаю, кто так решил, но суд надо мной должен был произойти не в Харбине, а в Пинфане. Рано утром под усиленным конвоем меня повезли на машине к месту суда. Однако до места не довезли! - вдруг зло рассмеялся Фукуда. - По дороге в Пинфань наша машина наткнулась на засаду китайских партизан. Стычка продолжалась всего несколько минут. Конвои был уничтожен, а китайские товарищи забрали меня с собой. Я остался у них.. Так закончился второй период моей жизни - период пробуждения сознания, период, когда я начал становиться настоящим человеком…
РАССКАЗ ФУКУДЫ. ЧЕЛОВЕК НАЧИНАЕТ ДЕЙСТВОВАТЬ
Фукуда замолчал. В комнате воцарилось тяжелое молчание. Все знали и слышали о преступлениях, творимых в «отряде 731», но рассказ очевидца, история его переживаний потрясли их.