Гиацинт криво улыбнулся одной половиной лица:
— Не трави душу.
Он прикрыл глаза и снова взглянул на неё. Амариллис разозлилась.
— Кого ты обманываешь? Я не могу тебя таким видеть! Скажи откровенно, тебе не осточертели все эти перезрелые красотки, которым ты мило улыбаешься и расточаешь комплименты за игрой в карты? Зачем тебе дворцовые сплетни, их интриги, их жизнь? Тебе всё это зачем??!
Она кричала на него, стараясь добиться ответа. Посмотрев в печальные синие глаза, без привычной улыбки, она успокоилась и спросила.
— Ты не устал от них?
— Устал. Ужасно устал.
Гиацинт потянулся и дернул клочок декорации, лохмотьями висевший на раме. Тот с треском оторвался, подняв вихрь белой пыли.
Амариллис покачала головой:
— Вам давно пора на сцену, граф.
Он горько засмеялся.
— Я ведь играю! Каждый день. Каждый час…
— А с Виолой?
Он вздохнул и засунул руки в карманы. Посмотрел вверх, на черные театральные балки.
— По‑моему, это она играет со мной.
— А ты? — спросила Амариллис.
— Я — нет.
Они уселись рядом на какой‑то свернутый в трубу ковер. Помолчав, Амариллис спросила:
— Почему ты знал, что я отказала герцогу? Ведь я всегда хотела быть знатной дамой, это правда.
Она обняла его и прислонилась головой к его плечу. Гиацинт повернулся к ней.
— Тебе нужна свобода. И сцена. Ты никогда не согласишься расстаться с этим.
Она сжала кулаки:
— Господи, ведь всё понимаешь, а свою жизнь хочешь погубить в этом проклятом сборище знатных сорняков! Если эта Виола тебя любит, она заставит вас, граф, бросить весь этот двор к чертям, и уйдет с тобой! Пусть это не удалось мне…
Гиацинт посмотрел на неё долгим взглядом и улыбнулся:
— Всё, солнышко. Уже нет времени на воспоминания. Иди, надевай желтое платье и шляпу с густой вуалью. Инструкции по дороге. Я буду ждать там, — он кивнул в сторону выхода, где они оставили Розанчика.
Амариллис встала.
— Ты знаешь, что я права.
Его глаза сверкнули снизу, из полумрака.
— Знаю. Но сейчас это не важно.
— Это будет важным всегда, — промолвила актриса и ушла одеваться к новой роли.
Граф обошел заднюю декорацию и остановился в тени кулис.
Его взгляд скользнул по сцене, залитой светом, и погрузился в бездонный колодец пустого зала.
— Конечно, это важно всегда, — прошептал Гиацинт. — Всегда…
Глава 22
Улица Флеру¢, 19
Розанчик уже сжевал последний бутерброд и принялся за пирожное, запивая его соком, когда Гиацинт вернулся из своей прогулки по театру.
— Ты один? — удивился паж.
Гиацинт сел рядом, глядя в сторону:
— Она ушла переодеться, сейчас вернется, и поедем.
— Ты правда не хочешь есть? Ведь на обед во дворце мы уже опоздали. — Розанчик был обеспокоен настроением друга.
Гиацинт покачал головой.
— Не хочу.
Он был спокоен, как всегда, но Розанчик видел, что какой-то огонёк погас в нем. Однако размышлять над этим явлением было некогда. Паж доел пирожное и в нетерпении оглядывался по сторонам.
Вдруг юный паж чуть не поперхнулся остатками сока. Отдышавшись, он дернул друга за рукав:
— Смотри! Ужас как похожа, правда?
Осторожно переступая через разный хлам, поддерживая юбки двумя пальчиками в желтых перчатках, как бы возмущаясь царящим вокруг беспорядком, к ним приближалась сама Лютичная Ветреница собственной персоной. Правда, лица её не было видно: густая бледно-жёлтая вуаль спускалась воздушной драпировкой со шляпки и была кокетливо перекинута за плечи, как шарф.
— Как вы сюда попали, господа? Во дворце все сбились с ног в поисках вас, — надменным тоном спросила желтая фигура, точь-в-точь голосом Лютеции.
Розанчик для верности протер глаза.
— А это правда ты, Амариллис? Я что-то сомневаюсь… А ну, открой лицо!
— С ума сошел! — отозвался голос Амариллис. — Этой вуали здесь почти метр, я буду её полчаса распутывать! Тебя я тоже обманула? — спросила она Гиацинта.
Граф сидел вполоборота к ней и насмешливо смотрел на удивление Розанчика.
— Отличная работа, солнышко. — Он встал: — Позвольте ручку, мадемуазель Лютеция…
Они вышли в парк и остановились на площади перед театром. Розанчик с трудом поймал закрытый экипаж и вежливо распахнул дверцу перед дамой. Она вошла внутрь, опираясь на руку Гиацинта. Двое друзей тоже уселись на подушки сидений: Розанчик — рядом с ней, Гиацинт — напротив.