— Хотел бы я посмотреть, как эта старуха сейчас вручает отраву нашей Амариллис, — сказал Розанчик.
Гиацинт сдержал улыбку:
— Старуха? Розанчик, ты когда-нибудь раньше слышал о Красавке Белладонне?
— Нет. Я не имею чести знать лично эту ведьму. А что?
— Нет, ничего. Просто Красавка Белладонна вполне соответствует своему имени[12]. Это самая знаменитая сейчас куртизанка Парижа и его первейшая отравительница. Ей всего сорок лет, нет недостатка в поклонниках и посетителях, несмотря на страшную славу её салона.
— Не может быть! — изумился Розанчик. — Зачем же она изготовляет яды?
Гиацинт пожал плечами:
— Это её профессия. Она изготовляет не только яды, но и косметику, медицинские препараты. У неё нет отбоя от клиентов, и в основном это — знатные дамы. Она недаром перебралась поближе к Люксембургскому Саду; сюда, на угол улицы Мадам и де Флеру.
Раньше эта ведьма жила на улице де Лурсин, в самом бедном квартале, в переулке. Она боялась полиции, и заказчикам было непросто её найти.
— Почему же она теперь переехала чуть ли не в центр, уже не боится? — недоумевал паж.
Гиацинт бросил на него быстрый взгляд:
— Ты же видел, за яды хорошо платят. У Белладонны в салоне всем гарантирована тайна, а это самое важное в таком деле.
— Ясно, ясно. Откуда ты всё это знаешь? Ты уже был здесь?
— Да как сказать… Я уже видел этот салон и навещал хозяйку по очень похожему поручению, — уклончиво ответил Гиацинт.
Розанчик хотел ещё что‑то спросить, но тут дверь дома снова открылась, и "Лютеция" показалась на пороге. Она, видимо, с кем‑то попрощалась и, оглянувшись, быстро пошла к экипажу.
Как только Амариллис вскочила в экипаж, кучер хлестнул коней, и они помчали легкую карету. Амариллис поскорей освободилась от вуали и постучала по передней стенке экипажа:
— В "Театр Франсе", скорей!
Наконец она, облегченно вздохнув, откинулась на сидение и засмеялась в ответ на нетерпеливые взгляды друзей.
— Рассказывай, — приказал Гиацинт.
— Ну, вроде всё обошлось. Я отдала ей деньги, она мне "заказ", и мы мило побеседовали.
— О чём?! — ужаснулся Розанчик. — Ведь тебя могли узнать!
Актриса засмеялась:
— Ты так мало веришь в мой талант перевоплощения. Ваша Лютеция — давняя подружка Белладонны. Они уже много лет знакомы, но она ничего не заметила сейчас. Я, в общем, только поддерживала беседу, говорила она.
— Значит, всё благополучно? — спокойно спросил Гиацинт.
Амариллис кивнула.
— Где наш трофей?
— Вот, держи, — она протянула Гиацинту маленькую бутылочку с розовой жидкостью.
Граф опустил её в карман камзола.
— Спасибо, солнышко.
— Ты же знаешь, я всегда рада вам помочь.
Розанчик восхищенно уставился на неё.
— Амариллис, ты просто… здорово всё сделала. Я бы ведь никогда не поверил, глядя на тебя, что ты способна на такие вещи. Ты спасла нас всех! Принцесс, их праздник, всех! А ведь на вид — просто обыкновенная девчонка. Как моя кузина, например. — Розанчик не мог произнести лучшего комплимента.
Гиацинт улыбнулся актрисе:
— Есть существенная разница между просто людьми и такими, как ты.
— Какая же?
— Глаза. У тебя взгляд авантюристки. Это не скроешь.
Амариллис засмеялась:
— Поэтому я и ношу вуаль!
И она шутя закрыла лицо полоской полупрозрачной ткани.
Миновав мост Искусств и Лувр, экипаж подъехал к воротам театра.
— Вот и всё, мальчики. Моя миссия окончена, — сказала Амариллис.
Все трое вышли из экипажа, и Гиацинт подал кучеру золотой — плату за прогулку по Парижу. Амариллис обняла и поцеловала Розанчика:
— Не забывай меня.
И подошла к Гиацинту.
— Прощайте, граф…
Она крепко обняла его, прижавшись губами к его плечу.
— Подумай ещё, хорошенько подумай и беги оттуда! Обещай мне, что не останешься у них навсегда, что не будешь больше губить свою жизнь, — быстро, горячо прошептала Амариллис. Потом, отстранившись, заглянула в его глаза. И сама же первая отвела взгляд.
— Желаю удачи, девочка моя.
Он говорил тихо и ласково. Она снова посмотрела на него. На глазах Амариллис заблестели слезы:
— И вам… желаю удачи, ваше сиятельство, — произнесла она дрогнувшим голосом. — Прощай.
Ещё секунду держал Гиацинт в объятьях тень другого, своего мира. Амариллис рванулась и быстро пошла прочь. Последний раз она обернулась у входа в театр и исчезла из виду, хлопнув дверью.