— Какая-то личинка в шляпе, а свита — как у президента, — Пшёнкин бросил недобрый взгляд в сторону конкурента. — Ты посмотри на этого. Терминатор, блин. Вообще не моргает.
Увлеченный своей болтовней, Пшёнкин ходил взад-вперед мимо Доры, но та его не слышала. Завороженная, она глядела на невозможного красавца в черном костюме. Наконец, заметив ее восхищенный взгляд, Пшёнкин осуждающе крякнул. Дора вздрогнула и спрыгнула с пьедестала. На мгновение нырнув с головой под стойку, сунула ноги в туфли на фантастических каблуках и, мазнув губы кармином дешевой помады, вынырнула сущей красавицей. С призывным ртом и блестящим взглядом вожделеющей самки. Пшёнкин присвистнул и плюхнулся снова в кресло — он тут лишний.
Вот же он! Мужчина мечта! Мужчина стена! Мужчина экстаз! Что-там еще… Недвусмысленные взгляды и улыбочки, брошенные в сторону объекта, остались без внимания. Все тщетно — броня! Неудачный флирт ранит женщину в самое эго, заставляя задуматься: а так ли хорош этот мачо?
Расстроенная Дора юркнула за стойку, скинула туфли и сунула в рот шоколадную конфету «Мечта», потом другую, третью… В задумчивости она и не заметила, как сжевала половину пакетика.
Скрестив на животе короткие ручки, Пшёнкин дремал рядом в кресле.
«Нет, ручки у него нормальные, — Дора рассматривала сослуживца. — Ручки нормальные, вот живот — ненормальный». И она медленно приподнялась со стула, чтобы еще раз взглянуть на идеального самца. Стоит. Не дрогнет. Монумент! Так бы и любовалась всю жизнь.
Нежный и звонкий сигнал прибывшего лифта разбудил Пшёнкина. Он вскочил. Осоловелый его взгляд уперся в черную массу высыпавшихся из лифта секьюрити. Охрана устремилась на выход. «Монумент» ожил, с легкостью подхватил коляску со своей стороны за хромированную ручку и на пару с другим охранником понес к выходу, точно это не инвалидное кресло, а паланкин падишаха.
Последняя попытка привлечь к себе внимание выдернула консьержку из-за стойки. Лучезарная и ароматная Дора робко пристроилась возле Пшёнкина, подобострастно взявшего под козырек. Коляска проплыла мимо. Человек, в ней сидящий, на секунду вскинул голову: взгляд из-под полей шляпы остр как бритва, свет глаз — как свет маяка в бурю. Но Дора, увлеченная совсем другим объектом, не заметила этой вспышки.
Невероятно, но охранники, сделав еще несколько шагов к выходу, вдруг аккуратно опустили коляску, и тот, что приглянулся Доре, подошел к ней так близко, что она различила на его мощной шее синеватый штрих-код татуировки, наполовину скрытый крахмальным воротником сорочки.
«Вы невозможно хороши, мадам», — произнес он, очами темными, как персидская ночь, отражаясь в малахите уже влюбленных женских глаз, и Дора поняла, что пропала навеки.
Глава первая
Девочки, у нас такой жесткий проект, что мы даже мёд не едим, сразу пчёл!
Д. Нагиев
Дора — смазливая сорокалетняя блондинка с ямочками на щеках, сдобной фигурой и высшим филологическим образованием — снова мечтала выйти замуж. На этот раз — непременно за разжиревшего на финансовых махинациях олигарха с брильянтовыми застежками на шелковой пижаме. И чтобы как в сказке со счастливым концом, свадьба в Монплезире, а из пасти льва, раздираемой Самсоном, искристо било шампанское! И чтоб по усам текло и в рот попало не только скульптурной группе, но и всем приглашенным. Именно так науськивала ее подружка. В общем, Дора снова хотела любви.
В сумрачном омуте предсна и в хрупкой утренней полудреме ее подсознание настойчиво малевало одну и ту же картину: итальянская Ривьера, шикарная вилла на побережье, вид на Альпийские хребты. В зале горит камин, на ковре пес в веселых кляксах — далматин. В пузатых бокалах вздрагивает гранатовое вино — тосканское кьянти. Его слабый фиалковый аромат, флиртуя с обонятельным нервом, истекает внутрь альвеол, и как только вскипает в капиллярах… Дора, сладко постанывая, подбирает коленки к животу — еще немножко… Только бы не проснуться…
Настоящая ее жизнь здесь, в короткие минуты забытья между сном и явью. Тогда как мир за стенами ее квартиры — нестерпимо реальный мир, в котором нет для нее достойного спутника, а есть только бесперспективная работа консьержки в недавно отстроенной и еще не заселенной элитной башне «Золотая игла», воткнутой точно в центр, в сердце старого города.
Вечерами, жуя пирожки и запивая их слезами, Дора частенько сетовала своей давней подружке на несправедливость судьбы, которая вместо сияющей улыбки всякий раз норовит уязвить ее, показав жидковатую задницу.