Донна Гонория ругала слуг за нерадивость до тех пор, пока не принесли завтрак. Едой она тоже осталась недовольна и нашла, что ее слишком мало. Что, впрочем, было правдой, так как завтрак был рассчитан на одну персону. Но поскольку у Лоренцы совсем не было аппетита, ее тетушка смогла основательно подкрепиться, копя силы для визита августейшей особы. Так что, когда дверь открылась и на пороге появилась объемистая фигура Марии де Медичи, донна Гонория, не теряя ни секунды, бросилась ей в ноги.
— Ах, мадам! Ах, Ваше Величество! Как добра королева, соизволив прийти к нам! Ее Величество своими глазами убедится, какими ничтожествами нас сочли, как дурно и недостойно выполнили ее распоряжения! Осмелиться стеснить нас в этих жалких двух комнатах!..
Большие голубые глаза королевы остановились на донне Гонории с откровенной неприязнью.
— Ну так возвращайтесь туда, откуда приехали! Во дворец вас никто не приглашал!
— Но я...
— Выйдите отсюда. Вы загораживаете мне свет! Где ты, Лоренца?
— Здесь, Ваше Величество, — отозвалась молодая девушка, выходя из-за полога кровати.
— Я желаю, чтобы на моих глазах достали содержимое твоих сундуков! Мне нужно убедиться, что у тебя есть все необходимое и ты будешь достойно выглядеть на венчании и свадьбе.
— Ее Величеству не о чем беспокоиться. Великая герцогиня Кристина сама наблюдала за приготовлениями к будущей свадьбе, и я полагаю, что у меня ни в чем нет недостатка.
— Вот это мы и проверим! Начинаем! И пусть служанки поторопятся!
Все, что последовало за приказанием, выглядело настоящим кошмаром. Бибиену, Нону и донну Гонорию выставили за дверь, а две камеристки королевы принялись опорожнять сундуки и содержимое огромных дорожных кофров. Лоренца мгновенно сообразила, что речь идет вовсе не о том, хватает ли ей всего необходимого для свадьбы, королева просто-напросто хочет знать, какие богатства прибыли из Флоренции. Каждый наряд был развернут и показан Марии, а она не уставала восхищаться искусством флорентийских мастеров, откровенно сожалея, что не втиснется ни в одно из этих восхитительных платьев. После платьев перешли к ларцам с драгоценностями, которые тоже нужно было как следует рассмотреть. Кроме прекрасных украшений, которые Лоренца получила по наследству от матери, чета великих герцогов одарила ее великолепными подарками перед предстоящей свадьбой с Витторио и не забрала их обратно. Лоренца вернула семье Строцци только кольцо с изумрудом, подаренное ей на обручение, и те украшения, которые подарил ей Витторио.
Осмотр длился не минуту и не две... Мария де Медичи с горящими глазами и трепещущими ноздрями брала одно украшение за другим, любовалась ими, прикладывала к груди ожерелья, примеряла браслеты и кольца. Когда все было внимательно осмотрено, Ее Величество отложило в сторону парюру из розового жемчуга с мелкими бриллиантами, два браслета на правую и левую руки из изумрудов, сапфиров и жемчуга и застежку для накидки в виде букета цветов из разноцветных драгоценных камней.
— Я забираю у тебя эти драгоценности, — преспокойно заявила королева. — Они так хороши, что я хочу иметь точно такие же и отдам ювелиру, чтобы он сделал их копии. Надеюсь, у тебя нет на этот счет возражений. У тебя достаточно красивых вещей, и без этих ты пока обойдешься.
И, не ожидая ответа Лоренцы, у которой горло перехватило от подобной дерзости, — она прекрасно понимала, что если и увидит свои украшения, то только во сне! — королева уложила свою добычу в один из ларчиков, передала его мадемуазель дю Тийе и удалилась, оставив позади себя невероятный беспорядок. На пороге, однако, Ее Величество обернулась.
— Ты будешь обвенчана послезавтра вечером. До этого дня ты не покинешь своих покоев. Тебе будут приносить все, что может тебе понадобиться.
И Ее Величество выплыла вместе со своими придворными дамами, которые продолжали обсуждать наряды Лоренцы, словно побывали на показе мод.
Лоренца осталась наедине с Бибиеной, которая пребывала в ярости, не имея возможности сказать ни единого слова, пока Мария де Медичи самовластно распоряжалась достоянием ее госпожи.
Теперь, цедя сквозь зубы проклятия, она складывала платья, плащи и накидки, нижние рубашки, пояса, чулки и другие всевозможные мелочи женского обихода, наваленные на кровати. Лоренца помогала ей, стараясь обуздать душивший ее гнев. Она ненавидела толстую грубую женщину, которая занимала престол королевы Франции, не имея даже представлений о законах гостеприимства, столь дорогих для сердца каждого благородного флорентийца. И это одна из Медичи!