Волк напрягся и, воспользовавшись помешательством Косс, нырнул в глубь ее биополя, прощупывая, изучая, пока его брат балансировал на краю. В ней сплелись все Высшие Стихии Мироздания, любая ответит на ее зов без промедления. Отсюда и способность к некромантии. И голод, которому конца и края нет. Голод древний, чью природу не распознать. Но как только он собрался призвать брата оценить это великолепие, уткнулся в печать. Знак Люцифера, дающий понять, что ему тут не рады, стал сразу же выталкивать сознание Волка на поверхность. Кто подарил ей такую мощную защиту? Неужели сам Люцифер?
Волк передал свое негодование Мухе, но тот лишь позлорадствовал, мол, нечего лезть туда, куда не просят.
«Соберись, ведьма», — услышала она мысленный приказ демонов в своём сознании, так и не распознав, чей он. И это ее отрезвило. Она напитала уже достаточно для того, чтобы совершить задуманное, но прерывать очень не хотелось. Собравшись, она отсоединилась. Услышав разочарованный вздох одного из братьев, эхом пронесшийся по обрывающейся связи, Косс с трудом спрятала улыбку. От этого соединения биополей демоны получали не меньше удовольствия, чем она сама. Взаимность всегда притягательна. Просто от желания не быть одному, от стремления стать частью чего-то большего.
Ведьма открыла глаза. На кладбище ничего не изменилось. Демоны оставались на том же расстоянии, что и в тот момент, когда она зажмурилась. Боров стоял рядом и сосредоточенно за ней наблюдал. Ведьма послала ему волну благодарности. Тот расправил плечи и выдохнул. Хорошо, когда есть те, кому можно доверять без напоминаний и уточнений. В этот момент она поймала себя на мысли, что, будь они обычными людьми, у них могло бы и получиться. Но в текущей реальности, в которой она — ведьма, а он — оборотень, принимающий облик огромного дикого кабана, у них как у пары нет шансов. Вова хорош собой, обеспечен и надёжен, казалось бы, любой женщине этого достаточно. Но не ведьме. Ведьмы преданы лишь силе, их призвавшей, оттого они так редко вступают в долгосрочные отношения, соглашаясь лишь на несколько встреч. Им больше подходят такие семьи, как у демонов, где двое, или в их случае трое и более, вступают в союз, не имеющий срока действия, из которого любой из участников волен выйти, когда желаемое будет достигнуто, а интерес утерян. Оборотни же, как и вампиры, очень консервативны в этом вопросе. Если его, то навсегда.
Косс невольно перевела взгляд на братьев-демонов. Один из них наблюдал за притихшими вурдалаками. А другой смотрел прямо на нее. Взгляд был таким, что ведьма поежилась и отвернулась. Вот только внимания Высших ей и не хватало! Ну нет. Усиленно избегать прямых взглядов, сторониться и делать вид, что их интерес к ней не замечен. Только так возможно избежать нежелательного развития событий.
Косс направилась к вурдалакам. Те мгновенно подобрались, разглядывая ее с интересом и страхом. Кажется, они все понимали.
— Не губи… — пророкотал самый крупный из них, выступив вперед и поднимаясь на задние лапы.
Стоя как человек, на задних конечностях, ростом он был даже выше Борова, что заставляло Косс запрокинуть голову. Когда-то эти существа были людьми. Теперь — нет. Они вовсе не походили на ожившие трупы. Некромант хорошо поработал над их созданием. Развитые мышцы плотно облегали скрытые под ними кости. Передние конечности были настолько удлинены, что доставали до колен, увенчиваясь длинными пальцами и широкими когтями. Вытянутые морды с выступающими челюстями могли похвастаться крупными заострёнными зубами, как у тираннозавров. Идеальные создания для убийства и его сокрытия, поскольку вурдалаки съедят все, даже одежду своей жертвы, не говоря уже о костях. И разумные. Не настолько, чтобы существовать в мирах живых без покровителя, поскольку на всех созданий Смерти ведётся непрерывная охота. Но все-таки они чувствуют и понимают.
13
Косс настолько стало их жаль, что защемило в груди. Они не виноваты, что их пробудили. И еще ничего не сделали, за что можно было бы уничтожить их без зазрения совести.
«Ты им сочувствуешь», — услышала ведьма голос демона в своей голове. Не обернулась. Все равно не понять, кто именно из братьев обращается к ней. Может быть, даже оба сразу.
«Сочувствуй, — пророкотал все тот же голос. — Сочувствуй, пока можешь это делать. Пока жизнь со своими испытаниями не очерствила тебя».
Ей что, позволяют оставить вурдалаков себе? Позволяют не отдавать приказа зарыться в землю и умереть?