Ведьма приближалась, а демон улыбнулся. Руки он держал в карманах брюк, поза у него была расслабленная. Он большой. Очень большой. Но этому есть вполне прозаичное объяснение. Высшие демоны гораздо крупнее людей. Мужчины большинства из их народов заметно превосходят размерами человеческих. Приходя в мир, им не принадлежащий, они не могут оставаться в своём истинном обличии, так как это нарушает хрупкую реальность. Пространство начинает меняться, подтягивается под потребности демона. А они бережно относятся к любой жизни, стараясь не вмешиваться и не оставлять следов своего пребывания. Это основная причина того, почему демоны меняют облик, становясь представителем той расы, к которой заглянули в гости. Для них это несложно, потому что суть демона — это его сознание, а внешнюю оболочку они могут модифицировать, расщепляя ее на атомы и собирая снова в нужном образе. А так как масса тела демона значительно отличается, в данном случае от человеческой, то все остальные мельчайшие частицы витают в воздухе, усиливая и без того могучую ауру. Чем сильнее демон, тем он крупнее. И тем более подавляющее у него биополе.
Этого демона Косс не боялась. Он не предоставлял для нее угрозы, как и несколько таких же из его круга. И он сделает все, что она попросит, если это будет в его силах. Причина тому — угрызения совести. То, что демоны испытывают крайне редко, но самозабвенно. Демон искупил вину за свой проступок хотя бы тем, что вызволил ее из того кошмара, именно он вынес ее на руках, прекратив все. Но продолжал чувствовать себя виноватым. А еще он рад был ее видеть. Демонстрировал свое ликование от того, что она встречается с ним после всего, что он сделал. Простила? Да. Забыла? Нет. Но готова идти дальше.
— Доброй ночи, Иридан, — пожелала Косс, останавливаясь в нескольких шагах от него.
Демон кивнул и улыбнулся, отмечая, что с каждой встречей она подходит ближе. И, возможно, когда-нибудь позволит притронуться к себе. Их знакомство омрачено постыдными обстоятельствами, но демон все равно радовался, что оно состоялось и было… жарким.
— Не стану растекаться мысью по древу, — ведьма улыбнулась в ответ. — Мне нужна услуга.
— Кто бы сомневался, — шутливо нахмурился Иридан.
— Ты можешь отказать, — уточнила она сразу же, не желая использовать его чувства ему же во вред. — Если посчитаешь мою просьбу неприемлемой или неудобной.
— Разумеется, — протянул он расслабленно.
57
— Я должна покинуть ковен ведьм, которых обучаю сейчас. Но они несамостоятельны. Ты можешь стать их покровителем?
Выпалила и выжидающие уставилась на него. Если Иридану и была неприятна ее просьба, то вида он не подал. Демоны не склонны скрывать свое мнение.
— А если я откажусь? — Его глаза сверкнули хищным огнём.
— Попрошу кого-нибудь другого, — ответила она невозмутимо.
Ведьма предполагала такой исход. Все же Высший демон — это не пластилин, который можно гнуть и лепить как будет душе угодно.
— Я выполню твою просьбу. — Он посмотрел серьёзно, а Косс напряглась.
Слишком быстро он согласился, даже не став торговаться.
— Если ты ответишь правдой на мой вопрос, — добавил демон.
Вот он, торг. Что ж, правды ей не жалко — и ведьма согласно кивнула.
— Ты вспоминаешь меня? Эти воспоминания приятны?
— Это уже два вопроса.
— Перефразирую, — согласился Иридан. — Сейчас, когда мы одни с тобой на этой улице, стоим так близко, что именно ты чувствуешь?
Косс задумчиво уставилась на собеседника. Она понимала, почему он задал такой вопрос. Ему не нужны слова, потому что ее эмоции для него как на ладони. Но он хочет, чтобы ведьма сказала, что у нее на душе, не для него, а для себя самой. Важны не только ощущения, но и их признание. Мы принимаем самые тайные свои чувства только тогда, когда говорим о них вслух. Собственные слова, которые уже произнесены и звучат эхом, не забрать обратно. Можно откорректировать или дополнить свою мысль с их помощью, но это будет значить и то, что, пытаясь пояснить, становишься на тропу понимания самого себя. Это происходило и с Косс. Прямо сейчас в своих мыслях она преобразовывала собственные чувства в выражения.