— Асука-сан тщательно зарисовал, как были разложены спички, он считает, что это может быть клинопись.
— А Маки-сан был знаком с клинописью? — Спрашивая, Кадзухико не отрывал глаз от спичек на столе.
— Нет, но два-три дня назад Маки приходил ко мне и взял несколько книг о древней цивилизации Месопотамии.
— Говорят, что Маки-кун в последнее время страдал депрессией и не мог рисовать, поэтому он искал что-то, что могло стать для него стимулом к работе, подстегнуть вдохновение. Вряд ли, конечно, он изучал клинопись с этой целью. Киндаити-сэнсей скопировал расположение спичек, и я на всякий случай тоже. А вдруг пригодится.
— Кадзухико-сан, у вас есть какие-нибудь предположения?
— Абсолютно никаких.
Перестав разглядывать спички на столе, Кадзухико взглянул на Тиёко, потом обернулся к Хидэмото Матоба.
— Может, сэнсей догадывается…
— Мне непонятно… Во-первых, я не уверен, что это клинопись. Но если даже предположить, что Маки-сан разбирался в клинописи, то для того, чтобы что-то объяснить с ее помощью, он должен был беседовать со знатоком. А я не думаю, что в Японии много таких людей.
Тадахиро рассмеялся, но Кадзухико его не поддержал. Он внимательно наблюдал за выражением лица Тадахиро.
— А что Киндаити-сэнсей сказал по этому поводу? — обратился он к дяде.
— Да ничего особенного. Он даже если что-нибудь и заподозрит, то никогда не скажет. По крайней мере пока не добудет неопровержимых доказательств.
— Киндаити-сэнсей все еще в коттедже Маки?
— Нет, сейчас они вроде бы поехали в «Хосино-онсэн» для встречи с Синдзи Цумура.
— Точно, Цумура-сэнсей же сейчас в Каруидзаве.
— Откуда ты знаешь, Кадзухико? Видел афиши?
— Нет, я знал об этом еще до отъезда из Токио.
— Кадзухико-сан знаком с Синдзи Цумура?
— Нет, я никогда не встречался с Цумура-сэнсеем. У меня есть друг еще со школьных времен, Сигэки Татибана. Он изучает композицию в Токийском университете искусств и каждый год участвует в фестивале музыки в Каруидзаве, он один из организаторов. В этом году должны были впервые исполнять произведения Цумура-сэнсея.
Около пяти часов пришли Тэцуо и Хироко, и разговор перешел на другие темы.
Хироко выглядела очаровательно. На платье с ярким узором был небрежно накинут сочно-красный кардиган, но все было подобрано с таким вкусом, что, несмотря на интенсивные цвета, ее одежда выглядела в высшей степени элегантно. Хироко обладала аристократической внешностью, но в ее облике было что-то диковатое — результат смешения кровей отца и матери. Немного выдающийся вперед подбородок говорил о сильной воле и непокорности. Супруга Сакураи и Тиёко, видимо, были знакомы, но взаимные приветствия прозвучали довольно сдержанно.
Когда Тиёко поблагодарила за помощь, оказанную свекрови, Тэцуо вежливо ответил:
— Не стоит благодарности. Это госпожа Фуэкодзи заметила меня. К тому же она была не одна.
— И кто был с нею?
— Попутчик. Она с ним познакомилась в поезде. Он был готов проводить ее домой, но все такси были разобраны, и они не знали, что делать.
— И вы ехали с ним до Сакура-но-дзава?
— Нет, этот человек вроде бы направлялся к своему знакомому в Минамихара.
— К кому же? — вмешался Кадзухико.
— Понятия не имею, но бабушка, наверное, знает. Вел себя как джентльмен…
Если бы это услышал инспектор Тодороку, он, несомненно, был бы польщен.
И Тэцуо, и Хироко, должно быть, слышали о событии в Ягасаки, но молчали об этом.
— Познакомьтесь, пожалуйста, — Хидэмото Матоба.
— Мы уже слышали о сэнсее от Кадзухико. Как ваши успехи, сэнсей? — вежливо осведомился Тэцуо.
— О каких успехах вы спрашиваете?
— Папа, похоже, капитулировал? Я имею в виду экспедицию в Мохенджо-Даро.
— А-а, вы об этом, — улыбаясь, протянул Хидэмото Матоба. — Не все сразу. Дальнейшее зависит от искусства Кадзухико-кун.
— Да, вы правы. Что касается отца, то все зависит от Кадзухико-сан. Отец в нем души не чает, — сказала Хироко, разглядывая выставленные в стеклянном шкафу предметы.
— У меня появился еще один влиятельный союзник. Я на него очень рассчитываю.
— Кто же это?
— Отори-сан. Кадзухико-кун — это Кадзухико-кун. Но все будет зависеть от нее.
Хироко, рассматривавшая до сих пор без особого интереса диадему какого-то древнего правителя, внезапно подняла голову и посмотрела на Тиёко. На какое-то мгновение на ее лице появилось встревоженное выражение, которое быстро сменилось теплой улыбкой.
— Отори-сан, это правда? Вы едете вместе с отцом?
Отори засмеялась:
— Это шутка. Но если бы я действительно согласилась сопровождать их, то Тадахиро бы точно поехал. Я ведь женщина энергичная.
— Вам обязательно надо ехать. Если Матоба-сэнсей и Кадзухико-сан будут с отцом — все будет в порядке, но если и вы присоединитесь — я буду абсолютно спокойна.
— А вы, Хироко, не хотите?
Прежде чем Хироко ответила, вмешался Кадзухико:
— Из этого ничего не получится. Дядя, скажите вы.
— Это почему, Кадзухико?
— Тэцуо любит, чтобы за ним ухаживали как за главой дома. Если Хироко не будет, он станет совсем беспомощным. Посмотри на его дом в Токио. Он выглядит таким жалким, как будто в нем живет вдовец.
Тадахиро разразился таким громким смехом, что все присутствующие удивленно повернулись к нему.
— Да-да. Когда речь идет о Тэцуо и Хироко, Кадзухико все знает лучше всех. Хорошо, Хироко мы с собой не возьмем.
Тадахиро специально сказал это так убедительно, что Хироко, которая в ту минуту достала из шкафа диадему и держала ее в руках, не могла не рассмеяться.
Неожиданно в комнату вбежал взволнованный Такудзо Акияма. Низкорослый, широкий в плечах, он напоминал бульдога.
— Акияма, что случилось? Ты кого-нибудь ищешь?
— Нет, ваше превосходительство, — он поклонился в сторону Тадахиро и продолжил: — Кадзухико-кун, уважаемые господа Сакураи, вы ничего не заметили?
— А в чем дело?
— В окрестностях бродит какой-то странный тип.
— Акияма-сан, что вы имеете в виду, говоря «странный тип»?
— Еще до того, как вы пришли, он рыскал в лесу недалеко отсюда. Не знаю, как он здесь очутился. Я попытался его схватить, но он куда-то исчез. Вы его не видели?
— Нет.
— Я даже его лица не разглядел. На глаза надвинута черная охотничья шляпа, на глазах — черные очки, а подбородок замотан черным шарфом.
— Акияма, а почему вы его называете «странным типом»? — Говоря это, Хироко смотрела в сторону, и никто не видел выражения ее лица; только Тадахиро заметил, как напряглась при этом ее спина, хотя голос был спокойным.
— Ваше превосходительство, госпожа Фуэкодзи рассказала, что она видела похожего мужчину, который вышел из зарослей около ее виллы. Он был с ног до головы одет во все черное.
— А что, пришла госпожа Фуэкодзи?
— Да, вместе с Мися. Наверное, чтобы выразить благодарность за сегодняшнее посещение, — сказал Акияма, обращаясь к Тадахиро.
— Кадзухико, ты рассказал им о сегодняшнем происшествии?
— Нет, дядя, я ничего не говорил, ведь Мися была одна.
— А о том, что приехала Отори-кун?
— Нет, об этом я забыл сказать.
— Ах, так! Акияма, проводи их в гостиную. А, подожди-ка. — Тадахиро посмотрел на стенные часы. — Сейчас половина шестого. Тогда вечером все вместе поужинаем. Иди, скажи об этом. Сегодня как раз все в сборе. Скоро, видимо, и свет включат.
— Ваше превосходительство, а как насчет этого странного типа?
— Акияма, это на тебя не похоже. Наверное, просто кто-то заблудился.
— Мало ли что может случиться, ваше превосходительство.
— Ну тогда, может, тебе стоит проявить больше бдительности?
Говоря это, Тадахиро случайно бросил взгляд на Кадзухико, который, стоя за спиной Хидэмото Матоба, вновь напряженно вглядывался в рисунок из спичек на столе.