— Я не возражаю, но решение принимает бабушка.
Во главе стола сидел Тадахиро, а предназначенное для хозяйки место напротив него занимала Тиёко. Справа от Тадахиро сидели Ясуко, Хироко и Кадзухико. Напротив Ясуко расположился Хидэмото Матоба, потом Тэцуо и Мися. Тиёко выглядела счастливой, сидя между Кадзухико и Мися.
Поддавшись непринужденной обстановке за столом, Ясуко постепенно успокоилась и перестала возражать против участия Мися в завтрашнем турнире. Тадахиро не вмешивался в обсуждение и только улыбался, отчего в уголках его глаз собирались морщинки. Гостей обслуживали Таки и ее помощница Тодайко, Акияма нигде не было видно. Ясуко отметила про себя, что обед был организован по первому разряду.
Завтра — годовщина смерти Ясухиса. Ясуко не испытывала к нему большой любви, но ради приличия хотела отслужить скромную поминальную службу в Каруидзаве, однако понимала, что говорить об этом здесь не следует.
Когда кто-то упомянул в разговоре Мохенджо-Даро, Хидэмото Матоба сразу оживился и стал увлеченно рассказывать об этом археологическом памятнике. Тадахиро с интересом его слушал. У Ясуко сложилось впечатление, что археолог хочет затащить туда Тадахиро, и она задумалась, что будет с Тиёко, если ему удастся это сделать. Речь Матоба становилась все более пылкой, Тадахиро слушал его с большим вниманием, но дело пока, к счастью, только этим и ограничилось.
Вскоре обед подошел к концу, и все перешли в соседнее помещение. Это был зал площадью более тридцати метров, потолок его был выше проходящей на уровне второго этажа галереи, его освещала огромного размера люстра и настенные бра. По сторонам арочных дверей, ведущих на веранду, были расположены прямоугольные окна. Потолок веранды, которая была построена в колониальном стиле, имел ромбовидную форму, с потолка через определенные промежутки свешивались люстры той же формы, что и люстра в зале, но меньшего размера. Высокий потолок в зале был задуман для того, чтобы летом здесь было попрохладнее, а для холодного времени года в углу была построена большая изразцовая печь в исламском стиле, который был моден на рубеже XIX–XX веков, в эпоху Мэйдзи. По всему залу были расставлены сделанные из тростниковой пальмы — ротанга — кресла с большими веерообразными спинками, и рядом с каждым стоял небольшой столик из этого же материала. Вся обстановка располагала к отдыху и непринужденной беседе.
Ясуко хотела было попрощаться, когда все встали из-за стола, но решила, что будет неприлично уйти сразу после обеда, и прошла вместе со всеми в зал. Атмосфера эпохи Мэйдзи, воссозданная в зале, потрясла ее.
Когда Хироко попыталась выяснить у Ясуко подробности утреннего приключения, в комнату вошла Таки и произнесла:
— Телефонный звонок от Киндаити-сэнсея.
Настроение присутствующих мгновенно изменилось, будто подуло холодным ветром. Все замолчали и посмотрели на Тадахиро. После некоторого колебания тот сказал:
— Что ж, я сейчас подойду к телефону.
В зале, конечно, был телефонный аппарат с длинным шнуром, позволявший говорившему перемещаться в любое место зала. Однако Тадахиро вышел из комнаты, и в зале воцарилось тревожное ожидание. Похоже, все гости Тадахиро, кроме Ясуко и Мися, знали, кто такой Коскэ Киндаити.
— Что случилось? Кто-то пришел? — дрожащим тихим голосом спросила впечатлительная Мися, явно напуганная переменой настроения гостей.
— Ничего не случилось. Не нужно волноваться, — шепотом успокоил ее Кадзухико, но и его голос звучал уже не так бодро, как прежде.
Минут через десять вернулся Тадахиро. Ясуко решила, что сейчас самое время попрощаться, и уже начала вставать с намерением выразить благодарность за гостеприимство, как Тадахиро остановил ее жестом руки.
— Нет-нет, оку-сан, задержитесь еще на некоторое время. Дело в том, что этот звонок… — Тадахиро нахмурил брови, — был из вашего дома в Сакура-но-дзава.
— Из моей виллы?..
— Да. Простите, но я не захотел за обедом рассказывать вам, что сегодня утром здесь, в Каруидзаве, было обнаружено тело убитого Кёго Маки.
Ясуко молча пристально вглядывалась в лицо Тадахиро. Она и обычно-то держалась очень прямо, но сейчас, когда все мышцы ее спины напряглись, она напоминала хищную птицу, замеревшую в готовности броситься на свою жертву. Лицо сохраняло каменное выражение. Молчание затягивалось, и все, затаив дыхание, ждали, что будет дальше. Наконец Ясуко заговорила:
— Его тоже нашли в бассейне Камито?
— Нет, Маки был найден мертвым в своей студии.
— Вы сказали, что он убит?
— Да, причина смерти — отравление цианистым калием.
Тэцуо и Хироко еще не знали о цианистом калии, и сейчас оба затаили дыхание. Выражение лица Ясуко стало еще более суровым.
— Маки-сан выпил цианистый калий сам или?..
— Кажется, у полиции еще нет твердого мнения на этот счет, но сейчас они начали расследование, основываясь на подозрении, что это было убийство.
— А какое это все имеет отношение к моей вилле?
— Мне самому не совсем ясно. Я понял, что они хотели допросить по этому делу Синкити Цумура. Вы, наверное, знаете, что он приехал на фестиваль музыки в «Хосино-онсэн»?
— Он и в прошлом году приезжал, — ответила Ясуко резко. Но что она хотела этим сказать, было непонятно.
— Поэтому полиция поехала в его бунгало, но Цумура там в этот день не появлялся, хотя должен был присутствовать на фестивале. Татибана…
— Извините меня, а кто это — Татибана? — спросила Ясуко.
— Татибана вместе с Кадзухико учился в старших классах средней школы, а сейчас он ученик Цумура и один из организаторов фестиваля. Поэтому он знает, где находится бунгало Цумура в Асамаин. Полиция в сопровождении Татибана отправилась в Асамаин, однако и там Цумура не оказалось. Как я понял из разговора с Киндаити-сэнсеем, это обстоятельство усилило подозрения полиции в отношении Цумура.
Тадахиро последней фразой выдавал тайну следствия, и сам это прекрасно понимал, значит, он сделал это намеренно, предупреждая кого-то из присутствующих.
— Извините меня, а кто такой Киндаити-сэнсей?
— А вы разве не слышали о Киндаити-сэнсее?
— Я ведь живу отшельницей и все свое время посвящаю воспитанию Мисяко.
— Киндаити-сэнсей — необычный человек. Короче говоря, это своего рода частный детектив. Для выяснения истинной причины событий позапрошлого и прошлого годов, о которых Ясуко-сан хорошо известно, я обратился к Киндаити-сэнсею с просьбой провести расследование. Я с ним встретился, и он тогда не дал определенного ответа, сказав, что ему нужно еще подумать. Сегодня утром, после обнаружения тела Кёго Маки, я еще раз настоятельно попросил его принять участие в расследовании, он согласился и побывал на месте преступления.
— Вы тоже там были?
— Вместе с Отори-кун. Вряд ли местные полицейские смогут самостоятельно справиться, поэтому туда приехал и Киндаити-сэнсей.
— Кадзухико-сан был вместе с вами на месте преступления?
— Нет. Я ведь навещал сегодня Мися-тян.
— Но ведь вы знали о случившемся? — настойчиво допытывалась Ясуко.
— Я узнал об этом от Акияма. Он приезжал в Минамихара за Киндаити. Мы тоже вчера вечером…
Кадзухико не успел договорить, как Ясуко перебила его:
— Этот Киндаити-сэнсей живет в Минамихара?
— Да, он сказал, что гостит на вилле профессора Сэйитиро Нандзе в Минамихара. Как раз рядом с ним… Баба-тяма! Что случилось?
Ясуко очень редко позволяла себе расслабиться, но в этот момент она невольно изменилась в лице. Увидев, что взгляды всех присутствующих обращены на нее, она попыталась изобразить на лице подобие слабой улыбки.
— Асука-сама, вы знаете человека по имени Тодороку? Может быть, слышали это имя?
— Баба-тяма, вы ведь вместе с Тодороку ехали сюда на машине от станции Наганохара, — сказал, поднявшись с кресла, Тэцуо Сакураи.
— Да, я ехала с ним вместе от станции Уэно. Он говорил, что собирается остановиться на вилле Сэйитиро Нандзе. Так вы его не знаете, Асука-сама?