Сладкая мука переполняла все естество княжны. Она хотела, чтобы время летело с ошеломляющей скоростью, и долгожданный час венчания уже настал. Трудно было смириться с тем, что такое радостное событие, волнующее для всех невест, приходилось ждать. Флора считала дни, когда она, наконец-то, станет суженой Александра. Не фавориткой, не любовницей, хоть и царской, но женой, хотя и тайной…
Тройка лошадей стремительно несла вперед карету с путешественниками по степным просторам Малороссии. Колокольчики весело звенели, оглашая все вокруг тонким серебристым звоном. Дорога была укрыта снегом. Белый снег лежал повсюду, куда не кинешь оком, делая степь еще необъятней. Тракт, ведущий в Киев, был уже хорошо утоптан ранее проезжающими экипажами, поэтому карета двигалась легко, почти не застревая в сугробах.
Такая тишина, первозданная чистота и красота царили вокруг, что казалось эта картина напоминает дни сотворения мира. И только неспешная и немного заунывная песня ямщика, сидящего на козлах и управляющего тройкой коней, нарушала стоящую вокруг тишину. Да протяжный вой голодных волков доносился из близлежащего леса. От звериного воя лошади вздрагивали от испуга и начинали спотыкаться на ровном месте. Но опытный возница их тут же одергивал: «А ну пошли! У меня не забалуешь!», заставляя лошадей бежать прежней рысью.
Флора не отводила взгляда от окошка. Она все смотрела на дорогу и не могла оторваться от созерцания родных мест, от природы, такой притягательной и родной.
- Ах! Все-таки хорошо дома, - вздохнула от избытка чувств княжна Флора и посмотрела на своих спутников. Хмель Иван с супругой Валерией сидели в карете напротив нее. – Как ни хорошо путешествовать, а домой тянет со страшной силой.
- Ой, смотрю я на тебя, подруга сердешная, как у тебя глаза блестят, и у меня на сердце хорошо! – улыбнулась подруге Валерия.
- Ох, скорее бы уже домой добраться, так заграница надоела, такая ностальгия у меня на душе. Так хочется родным воздухом подышать, - сказал Иван Хмель. Он потянулся, пытаясь размять онемевшее от длительного сидения тело. - И дорога эта мне уже осточертела, спина затекла, ноги и руки от вынужденного безделья так ноют, будто бы я на покосе был целый день.
- Ты прав, Иван, мне тоже так домой хочется, - согласилась Флора. – Скорее бы уже увидеть деда и брата. Разлука кажется такой длинной, а ведь мы не виделись с ними всего несколько месяцев. Не представляю, как я раньше без них жила, без своих Борщевских дедушки и брата.
- Не понимаю, чем это тебе заграница не понравилась? – толкнула в бок мужа Валерия. – Кажется, путешествуем мы с комфортом, увидели много стран. Посмотрели, как люди там живут.
- Ну не знаю, ну не такое там все; земля другая, люди, еда – все другое. Даже вид из окна совсем не похож на наш.
- А мне путешествовать понравилось. И Париж произвел сильное впечатление, и Варшава, и Киев. Особенно, конечно, потряс меня Париж, я всего там столько накупила! Шляпок, платьев и туфелек. Пусть теперь мне завидуют все столичные модницы!
- Так ты, Валерия, собираешься ехать в Петербург? – вмиг побледнел Хмель. Мужчина резко отвернулся к окну кареты, чтобы молодая жена не увидела его растерянного несчастного лица.
- Иван, я столько месяцев не виделась с родителями! Я хочу увидеть матушку, поздороваться с отцом. Давай поедем вместе в Петербург, - умоляла Валерия своего мужа. – Ты познакомишься с моими родителями, они тебе очень понравятся.
- А вот понравлюсь ли я им? Вот этот вопрос, действительно, остается открытым. Нужен ли им такой зять, как я, бедный и не знатного рода? Я сойду в Киеве, останусь в Украине и буду тебя ждать. Я очень рад буду твоему возвращению. Но если ты даже не вернешься, Валерия, я сумею тебя понять! – решительно сказал мужчина.
- Иван, Валерия права, тебе, действительно, нужно познакомиться с тещей и тестем, - вмешалась в разговор молодых Флора. – Они очень порядочные и простые люди, думаю, вы найдете общий язык.
- Иван, я прошу тебя, поедем со мной в Петербург, - сказала Валерия с мольбой в голосе. – Родители нас ждут. Я уже написала в письме, что мы приедем домой вместе. У меня такая чудная мама, она веселая и добрая, она обязательно тебя полюбит. Едем, Иван! – Валерия взяла за руку Хмеля и посмотрела ему в глаза просящим взглядом.
Иван замер, в голове все смешалось. Он не знал как себя вести. С одной стороны Иван не мог отказать любимой жене ни в чем. Он бы горы свернул ради нее. Пошел в огонь и в воду. Один бы сразился с шайкой разбойников. Но, казалось бы, в таком маленьком ничтожном вопросе, как посещение родительского дома жены, Иван не знал, как поступить. Его мучили угрызения совести, что он заставляет страдать любимую женщину.
Но Иван понимал, что окажись он рядом с Валерией в светском обществе, как тут же в его адрес со всех сторон посыплются насмешки светских львов, которые наотрез откажутся принять его в свой круг, как это уже пытался сделать однажды Богдан, брат Флоры. И тогда, Валерия, испытав стыд и разочарование, что рядом с ней находится не дворянин, а простой мужик, не обученный светским манерам, не знающий как носить фрак, разлюбит его. А эта мысль была для Ивана невыносимой. Иван понимал, чтобы удержать Валерию, ее надо отпустить, даже если разлука будет тяжелой и мучительной для обоих. Собравшись духом, он сказал:
- Я не поеду, Валерия, с тобой. Езжай сама, погости у родных, вы давно не виделись.
- Ты бросаешь меня, Иван! А как же клятва в вечной любви у алтаря. Ты не можешь со мной так поступить! Ты, наверное, задумал со мной развестись? – ужаснулась Валерия одной только мысли.
- Я никуда не поеду! – сурово произнес муж и отвел руку жены от себя. Потом его тон слегка смягчился. – Валерия, родная, как ты могла такое подумать? Я не хочу развода. Я никогда тебя не брошу. Ты приедешь, мы будем вместе.
Но Валерия уже ничего не слушала. Она плакала навзрыд, забившись в угол кареты. Содрогаясь от рыданий, она еле проговорила:
- О, я – несчастная… Флора, скажи хоть ты ему что-нибудь…
- Давайте заедем вместе в Яблунивку, в имение Борщевских. Погостим там неделю-другую, отдохнем немного от путешествий. А то мне кажется, мы все устали от трудной дороги, - Флора пыталась помирить супругов. Она не выносила скандалов.
- Хорошо, – согласился Хмель. И до конца дороги не проронил ни слова.
Флора успокаивала подругу, как могла, ей было невыносимо жаль Валерию. Валерия очень любила своего мужа и очень страдала из-за первого недоразумения, которое возникло между ними.
- Флора, как он может обижать меня, я его так безумно люблю, - шептала Валерия подруге на ухо, стараясь говорить тихо, чтобы не услышал муж. – Я согласна жизнь за него отдать.
- Я знаю, Валерия. Но тебе сейчас надо успокоиться, вот увидишь, у вас все наладится. Милые бранятся, только тешатся, - успокаивала подругу Флора.
- Но ты не понимаешь, он не хочет встречаться с моими родителями. Значит, не уважает меня!
- Не твоих родителей он страшится. Иван переживает по поводу того, как его встретит Петербург. Не забывай, он не дворянского происхождения. Его волнует ваша с ним разница в социальном положении.
- Но, меня же это не волнует. Я воспринимаю Хмеля, каким он есть на самом деле, добрым, умным, порядочным человеком. Я главное, что он любит меня. И мне не важно, что он беден и незнатен. И никому нет дела до наших отношений с Иваном.
- Вот увидишь, Валерия, что светскому обществу еще как будет не безразлично! Боюсь, что светские львицы и манерные снобы воспримут в штыки твой неравный брак. Столичный бомонд осудит тебя, а к Ивану все будут относиться с высокомерием как к выскочке, который захотел вдруг попасть в их круг. Знать станет с пренебрежением относиться к твоему мужу, тем самым досаждая тебе. Считаю, что вам пока лучше пожить вдали от Петербурга, - мудро заметила княжна Безбородко, которая сама уже обожглась и ощутила на себе уязвимые уколы капризной судьбы, полюбив человека, который стоял выше ее, согласно табели о рангах.