— Вот в этом то и проблема, — вздохнула я, — граф любезно согласился помочь нам в этом вопросе.
Роза удивленно приподняла красивые бровки и спросила: «Тогда я здесь зачем? Я буду его одевать?»
— Нет, дорогая, — расстроила я девушку, — ты будешь помогать меня раздевать.
Брови Розы поползли ещё выше, выдавая полное недоумение.
— Вы хотите Его одеть в Ваше платье? — изумилась Роза, — Но тогда в чём останетесь Вы? И захочет ли Он находиться на балу в женском платье? — сыпала вопросами моя дуэнья.
— Роза, — прервала я неиссякаемый поток, — сколько в моём платье юбок?
— Двадцать четыре, — тут же ответила Роза, — а что?
— Кроме верхних, просвечивающихся, какие ещё есть? — уточняла я.
— Из сатина, атласа и бязи с оборочками, — не понимая, к чему я клоню, отвечала Роза.
— Роза, помоги мне избавиться от атласной и сатиновой нижних юбок, — тоном, не терпящим возражений, сообщила я.
— Здесь? — с ужасом в глазах, уточнила Роза.
— Здесь, — ответила я, — а граф нам поможет.
«Боюсь графиня, что может возникнуть скандал, если вы у всех на глазах станете избавляться от нижних юбок», — сообщил мне граф.
«Но уходить из зала нельзя, — ответила я графу, — вот не спрашивайте почему, граф. Я просто знаю, что покидать зал нельзя».
«Тогда попросите помощи у Князя, — посоветовал граф, — думаю, Вам он не откажет».
«Спасибо за совет, Калиостро. — мысленно ответила я и позвала Князя, — Ваше Сиятельство, не могли бы Вы мне помочь?»
«С удовольствием графиня, а что вы хотите?» — уточнил Князь.
«Хочу попросить Вас, Князь, опустить на меня и Розу полог тумана, чтобы мы могли незаметно для окружающих снять две мои нижние юбки», — сказала я.
«Очень интересно, заметил граф, — а зачем Вам, графиня всё это?»
«Хочу одеть голого демона, в соответствующий обстановке наряд, — сообщила я. — Граф Калиостро обещал помочь и преобразить мои юбки во фрак и всё что необходимо, а из лайковых перчаток сделать пару бальной обуви».
«Похвальная затея, — улыбнулся Князь, — вот только позвольте поинтересоваться, а демону это нужно?»
Я удивлённо посмотрела на демона, которого мало заботила собственная нагота. Темноволосый парень, с правильными чертами лица был совершенно отрешен. Его не заботило происходящее в зале, не волновали люди с их жадными взглядами и буквально капающей на пол слюной от еле сдерживаемых желаний.
«Думаете, это лишнее?» — решила уточнить я.
«Думаю, что нагота демона смущает в первую очередь Вас, дорогая графиня, и в саму последнюю его самого. Демоны прекрасно относятся к виду своего обнаженного тела и чувствуют себя при этом вполне комфортно. Так, что, — подвел итог своим мыслям Князь, — давайте оставим Ваше платье в первоначальном виде и обойдёмся без жертв».
«Ну, — задумалась я, — если Вы в этом так уверены, то возможно так будет правильно».
«И не сомневайтесь графиня, костюм это совершенно не то, что может помочь демону этой ночью».
«А что ему может помочь?»- поинтересовалась я, но мой вопрос остался без ответа, а круг лиц, алчно разглядывающих демона, стал как-то сжиматься.
Мне стало не по себе. Страх, ледяной рукой, схвативший за сердце, подкатил тошнотворным клубком, к самому горлу.
— Князь, что происходит? — плохо скрывая в звенящем голосе страх, спросила я.
— Ничего особенного, — выдохнул Князь, — ежегодное развлечение для высшего общества.
Догадки одна ужасней другой стали хаотически мельтешить перед глазами и я, опасаясь перепугать себя ещё больше, буквально взмолилась: «Не томите, Князь, что за развлечение?»
— Когда круг полностью сомкнётся, они кинутся на него, в страстном исступлении желая урвать себе кусочек от вожделенного объекта.
— И Вы это допустите? — зло, сверкнув глазами, поинтересовалась я.
— Да, дорогая графиня, — устало сказал граф, — я ничего не могу с этим сделать. Молодого демона, соблазнившего Вашу пра- родственницу и подарившему ей часть своей силы, из академии «Света и Тьмы» выгнали. Рассчитывали, что он раскается и попросит прощения, но просчитались. Демон остался при своих убеждениях и для того, что бы его сломить было предпринято ряд довольно таки серьёзных шагов.
— Сломить? — переспросила я, — Зачем его ломать? Ведь спор был честным и он честно победил?
— Ну, сломил это я, конечно, оговорился, — одёрнув рукав сюртука, сказа Князь, — в официальном документе это значилось, как убедить в его заблуждении и соответственно переубедить. Спорить в академии строго запрещено. Последствия могут быть самыми печальными вплоть до отчисления.