Нацепив небрежную, слегка презрительную улыбку на губы, я повернулась к Глебу лицом и посмотрела в такие любимые зеленые глаза. В них не было никакого выражения. Я просто натолкнулась на стену безразличия. Вот и все. Он действительно поверил во все то, что я тут наговорила. И даже ни на грамм не усомнился.
Несколько минут мы молча смотрели друг другу в глаза. И с каждым мгновением во мне мучительно умирала надежда, что его чувство ко мне, если таковое имеется, заставит его задаться вопросом, правда ли все это. Когда любишь - доверяешь. И это доверие толкает тебя на выяснение причин поступков любимого. Но ничего не произошло. Глеб все так же с безразличием смотрел на меня.
Медленно, чтобы не упасть на подкашивающихся ногах, я покинула его кабинет, офис и его жизнь.
Глава 9
Глава 9
За окном падал первый снег. Настоящий, а не тот, который через два часа растает. Большие белые хлопья опускались на землю, превращая все вокруг в белое махровое полотно. Я любила снег. Обожала, как он ложится на ветви деревьев, прогибая их так, что лес превращался в большой зимний замок со сводами и арками. Но больше всего мне нравилось наблюдать за ним, сидя на подоконнике в своей комнате на втором этаже в доме у родителей.
Три дня назад, покинув офис Глеба, я отправилась к единственным людям, которые всегда меня поймут и никогда не предадут. К моим родителям. Хоть дорога и заняла около трех часов на машине и была не из легких, я оказалась там, где смогу зализать свои раны и начать жить дальше. Странно, мне совершенно не хотелось плакать. Я прекрасно понимала, что это необходимо, но истерика так и не наступала. Но я горела заживо.
Вся эта ситуация сводила на нет все мои представления о человечности и порядочности. А еще то, что я так глупо повелась. Ведь я действительно влюбилась в Глеба без памяти. Он казался таким надежным, любящим, преданным, нежным. С ним я почувствовала себя любимой, желанной, единственной. Чего не чувствовала ни с одним мужчиной в своей жизни. А все это оказалось лишь притворством, чтобы досадить своему обидчику. Вот так все тривиально просто…
А дорогу наверняка завалило так, что и не проедешь. Дом находится в глубине леса и к нему ведет бетонная дорога и, если повалит снег, приходится ждать пока приедет трактор из деревни. А это случается раз в неделю, если тракторист не загуляет. Так что, видимо, я здесь застряла. Ну и ладно, все равно я не в состоянии никого видеть, а работать могу и здесь.
Неожиданно с улицы забарабанили в дверь. Говорила я отцу, что там, куда он пристроил кнопку звонка, ее никто не найдет. Вот теперь вместо трели, оповещающей о прибытии гостя, мы всегда слышим оглушительный стук в дверь. Наверное, кто-то пришел из деревни. Через какое-то время я услышала шаги на лестнице. Видимо, либо мама, либо папа решили проверить как мои дела. Они прекрасно понимали, что со мной творилось, и старались не сильно давить на меня, расспрашивая о произошедшей ситуации с Глебом.
Визитер остановился в дверях, но я даже не повернула головы, продолжая наблюдать за падающим снегом. Наверное, пора прекратить себя жалеть и принять все как данность. Что случилось, то случилось. Что-либо исправить уже не возможно, а жить дальше надо. Вот и родители от переживаний места себе не находят.
- Кто приходил? Чего хотели? – я слезла с подоконника и, наконец, посмотрела в сторону двери. В проеме стоял Глеб.
От неожиданности я даже не знала, что сказать. Поэтому в полном оцепенении просто рассматривала его. Он был какой-то взъерошенный и уставший. Под глазами залегли тени, а брови нахмурены. Растаявший снег намочил его волосы и поблескивал на ткани пальто. Он пристально наблюдал за мной, и в его зеленых глазах плескались, сменяя друг друга, решимость, нежность и отчаяние.
- Что ты здесь делаешь? – наконец я смогла выдавить из себя.
- Мне нужно все объяснить тебе.
- Что именно ты хочешь объяснить? Все и так предельно ясно, - вот умудрилась же я проговорить это бесстрастным голосом.
- Ты только так думаешь. Но мне нужно тебе все рассказать.
- Зачем?
- Затем, что ты любишь меня, а я причинил тебе боль.
- С чего ты взял, что я люблю тебя? Я, кажется, у тебя в кабинете три дня назад дала ясно понять, что значили для меня наши отношения.
- Ты врала, - безапелляционно заявил он.