Тайлер. Все при мне!
Свет меняется. Тайлер выходит. Появляется Вернон.
Вернон. Тут прослушивание в театр «Балаган»?.
Гордон. Да-да, вам сюда. Вы у нас кто?.
Вернон. Уфф. Я пришел прослушиваться, как выражается мой агент.
Гордон. Я Гордон Пейдж, худрук театра. Это приглашенный на постановку режиссер, Сюзанна Хантсмен… а вы… У вас есть при себе фотографии из спектаклей? Список театральных работ? У меня тут, вроде, нет ничего про вас.
Вернон. Неужели мой агент ничего не прислал?
Гордон. Похоже на то.
Вернон. Невероятно! Вот обормотище! Не уверен, что у меня при себе что-нибудь есть. (роется в портфеле) Мне в последнее время фото не нужны.
Гордон. В самом деле?
Вернон. Ну, профессионалы меня и так знают. Тридцать лет на сцене! Какие фото? Какие списки? Кому это нужно?
Гордон. Ну, это разумеется, формальность, но…
Вернон. Кто играет Лира?
Гордон. Я.
Вернон. Естественно.
Гордон. Пришло время и мне взяться за сукина сына.
Вернон. Я сыграл Лира у Джо, в парке. В давние времена, когда он еще не якшался с кинозвездами. А мы с вами не пересекались?
Гордон. Не думаю. Меня зовут Гордон Пейдж и…
Вернон. Нет. Не припоминаю. Расскажите о вашем театре.
Гордон. Это летний театр с давними традициями. Играем в старинном амбаре…
Вернон. Я играл в тех краях. Озера, пляжи… В те времена, когда еще ставили пьесы, а не мюзиклы. Когда Чикаго был еще городом, а не мюзиклом. Когда играли «Пигмалион», а не «Мою прекрасную Мурку». Когда не было засилья…
Гордон. Мы как раз не по мюзиклам. Мы пьесы ставим.
Вернон. Поэтому я здесь. Я вам и Глостера сыграю, и Ван Хельсинга, и любую роль в этом дурацком фарсе про тётку. Так что можете не ломать голову — актера искать не надо.
Гордон. Хмм… Вообще-то Ван Хельсинг и Глостер у нас в труппе имеются, их играет Ричфилд Хоксли… Может, попробуете Корнуолла? (протягивает текст)
Вернон. Корнуолла?. Освещение у вас тут неважнецкое…
Гордон. Ну, почитайте по памяти.
Вернон. Наизусть? Как в школе-студии?
Гордон. Ну, вы сами сказали, что тут темновато.
Вернон. Шутите? Прямо монолог? Прямо: «Быть иль не быть, вот, елки-палки, в чем вопрос ядреный»? Знаете, перезвоните моему агенту. Он пришлет все, что надо. Мне сегодня некогда. Был рад познакомиться. Нет-нет, не вставайте… (идет к выходу)
Сюзанна (громким шепотом) Он великолепен! Какая энергетика!
Гордон. Как хоть его зовут?
Вернон выходит. Свет меняется. Сюзанна выходит, а Гордон берет в руки сотовый телефон.
Гордон. Барбара?. Миссис ДеМартино? Это Гордон Пейдж… из «Балагана». Да… Совершенно верно… Пьеса называлась «Пер Гюнт»… Это были тролли… Ха-ха… троллицы и троллята… Уж простите… Что? «Звуки музыки»? Боюсь, альпийские луга в нашем коровнике не уместятся… Ха-ха… А в «Пер Гюнте» это были фьорды… Нет, не форты… Нет, не «форды»… И не «кадиллаки». Нет же, это начало 19го века, машин еще не было. Фьорды — это такие заливы… узкие бухты… в Норвегии… Да, видел. Очень смешная пьеса. Не совсем в нашем стиле… На самом деле, я вот по каком поводу звоню… Маленький вопросик… Мы, к сожалению, не получили от вас взнос… чек… пожертвование… да-да, ваш ежегодный щедрый дар… А-а-а… Вот как? Нда… Понятно… «Пер Гюнт», значит… Вы полагаете?. Нет-нет, мы больше не будем его ставить. Мы вообще Ибсена не будем ставить. Никогда. Ни за что. Клянусь. Никогда в жизни. Спасибо, миссис ДеМартино! Благодарю вас! Что?. В этом сезоне?. «Дракула», «Тётушка Чарли» и «Король Лир»… Отнюдь! Ничего депрессивного! Все пьесы очень веселые! Вдохновляющие!. Ну что вы, разумеется!. Поменять никогда не поздно!. Шекспир, но не «Лир»? Любая пьеса? Но… Да… Понял вас… Нам очень, очень нужна ваша поддержка! Благодарю вас, миссис ДеМартино, мы так ценим… Миссис ДеМартино?!. Барбара?.
Входят Ричфилд и Дейзи.
Ричфилд. Гордон!
Гордон. Ричфилд! Дейзи! Какими судьбами? Надеюсь, не прослушиваться?
Ричфилд. Боже упаси! Надеюсь, ты нас и так возьмешь.
Дейзи. Мы встретились кофе попить. И решили к тебе заглянуть…